Французский абсолютизм в первой трети XVII века (Люблинская) - страница 3

На первую страницу

Настоящая работа хронологически и тематически примыкает к нашей книге «Франция в начале XVII в.» (Ленинград, 1959). Читатель не раз встретит на нее ссылки, ибо мы стремились не повторять многое из того, что уже подробно освещено нами в другом месте.


Глава I.

Теория «всеобщего кризиса» в XVII в.


 

емнадцатый век долгое время не имел — для всей Европы и ца всем протяжении — особого и звонкого эпитета. Обозначение его «веком Людовика XIV» относилось преимущественно к Франции второй половины столетия, т. е. территориально и хронологически было ограниченным, да и не получило широкого распространения. Между своими славными соседями — «Веком Возрождения» и «Веком Просвещения» — XVII век оказывался чем-то не вполне определенным, лишенным какой-то главной и характерной черты. Исследован он был несравненно меньше, чем XVI и XVIII вв.

За последнее десятилетие положение в зарубежной историографии резко изменилось. Повысился интерес ко всем сторонам истории XVII в., в особенности экономической и социальной. Появилось много новых работ широкого, обобщающего характера, появились и новые теории, пытающиеся систематизировать накопленные знания, расположить их в некую цельную картину, включающую все или большинство стран Европы, вскрыть основные закономерности, обусловившие общность (или хотя бы сходство) протекавших в них процессов. В этих теориях XVII век предстает как нечто своеобразное, как век острейших противоречий, век экономического, социального и политического кризиса, кризиса сознания. Он получил, наконец, свой эпитет, он стал веком «всеобщего кризиса» и «всеобщей революции», «трагическим веком».

Многое в этих концепциях является спорным и даже неприемлемым — в первую очередь само понятие «общего кризиса» и «общей революции», — но они очень интересны своим стремлением глубже проникнуть в суть явлений, отыскать какие-то основные причины процессов, первостепенных по своей важности и общих для европейских стран.

Франция занимает в этих теориях едва ли не первое место не только в силу своей объективно большой роли в истории всего континента, но и потому, что многие явления, определяемые ныне как специфические для «трагического века», получили в ней свое наиболее четкое выражение (экономический кризис, меркантилизм, абсолютизм, классицизм и т. д.). Особый интерес в связи с этим приобретает первая половина столетия, когда противоречия проявились особенно ярко, когда «распалась цепь времен» и все общество пришло в состояние брожения.

Повышенный интерес к экономической истории XVII в. следует поставить в прямую связь с тем вниманием, которое многие представители зарубежной историографии проявляют к важной и сложной проблеме зарождения капитализма и его развития в недрах феодального общества. Очень знаменательно в этом отношении не только появление еще в 1946 г. книги английского марксиста Мориса Добба,

Следующая страница