Какая здесь весна? Наверное, когда поднимается вода, вся согра в воде.
Почему мне хочется понять, о чем он думает, когда бывает отчужденно далек, понять мир его посягательств. И все мне кажется, что он, этот мир, еще не тронут. Хочется, чтобы он пустил меня к себе и позволил прикоснуться к свежести своего тяготения.
А ведь я знаю что-то больше его. Но оно, это что-то, какое-то не мое, заемное. Вот и не будит ни в ком любопытства. И у него…
Странно. В декабре в Сибири какое бывает теплое солнце на снегу, когда всходит. Ласковое, можно загорать. Это оттого, что его ничто не задерживает, не процеживает, оно играет, прозрачное.
Может, и сегодня такое утро будет…
Так отчего же это неясное, осторожное отчаяние? Будто что-то уже большое-большое у меня не сбудется. Красивый муж спит рядом. Я знаю, что девушки хотят счастья. Для себя. Счастья моего… А чего я хочу?.. Не выходите, девчонки, замуж. Замуж лишь бы… Боязно мне. И уже есть что-то, что нужно прятать от Юрки. Но если по-честному, если по-большому, ведь это порочно. Но отчего же так чисто желание мое думать об этом? Повторять это? Встречать это? Зачем? Это же все случайно. Случайная деревня. Случайно здесь я.
Мне было весело. Мне было всегда здорово весело. А вот большого утра, единственного, весеннего — не было.
Как банально я думаю!
Неужели правда — есть еще какая-то любовь, кроме такой, которую я знаю к Юрке. Что же делать тогда? Как жить с этим, если теперь мне дано узнать об этом?
16 декабря.
Вся клубная библиотека поместилась в одном книжном шкафу. Саня раскрыл замочек, и створчатые дверцы разошлись сами.
— Пожалуйста, мне не жалко, — небрежно говорит Саня. — Свободный доступ. Оберегать нечего. «Огонек» без обложек, а рассказы без картинок. Кто захочет возвратить их на место, зайдите в любую избу — все стены залеплены.
— Ну уж, — говорит Лида Бессонова. — Прошлогодние. Они и так истерлись. Таисия Марковна была, так хоть журналы выписывала. А сейчас…
Лида недовольно выпячивает губку. Она у нее так и остается, хотя Лида и окунулась в журнал.
Подходят девчонки, садятся за длинный стол рядом. Саня тоже задержался и расслабил бурый воротник пальто.
— Кто это Таисия Марковна? — спрашиваю я.
— А жена председателя. Библиотекарем работала. Потом попросилась заведующей свинофермой. Петр Сергеевич сначала не соглашался: «Какой из тебя заведующий?»
— А что она библиотекарем не стала?
— Скучала, скучала… одна. В клубе никого целыми днями нет — на работе все. Говорит: «Девочки, извелась. Возьмите к себе начальником».
Девчата рассмеялись. Лида Бессонова оживилась. Видно, разговор этот был их, касался их жизни и всегда был важен.