– Уверена.
– Отлично. Тогда я сегодня же напишу пару программ, а дальше придется подождать, пока девайсы-агенты подберут пароль.
Неожиданно Данька протянул длинную худую руку и крепко сжал мое плечо.
– Не трусь: ты все правильно делаешь. Если подозрения беспочвенны, ты вернешься к привычной жизни, а если оправданы, разведешься с ним и выйдешь замуж за меня.
От неожиданности я расхохоталась. Данька тоже расплылся в улыбке, говорившей, что именно этого он и добивался своей эскападой.
* * *
За организацию встречи с Алексой взялся Марк, вынырнувший, наконец, из предзащитного небытия. Данькина находка показалась ему куда более интересной, чем мне («Я, кажется, понимаю, почему эта Алекса считала, что ее сестру могли убить»). Однако он не удосужился объяснить, на чем основан внезапный интерес («Выводы лучше делать после общения с девушкой»).
Алекса согласилась встретиться на удивление легко. Мы договорились на вечер воскресенья. На этот раз выбор пал на скромную «Шоколадницу». Шли третьи сутки загадочной командировки Дениса, подарившей мне свободные выходные. Войдя в кофейню, мы оказались лицом к лицу с самой красивой девушкой, которую я видела за все свои тридцать два года. Черты ее лица, возможно, не были совершенны, но для меня в сидевшем напротив гибком эльфе с ореховыми волосами и россыпью веснушек сосредоточилась вся красота этого мира. Глаза ее были по-настоящему зелеными, светлыми, с изумрудной каймой по краям. По сравнению с сестрой, эффектной звездой Инстаграма, Алекса выглядела не такой яркой, однако мне она казалась воплощением безмятежной, озаренной солнцем юности.
На время я утратила способность поддерживать разговор и лишь молча таращилась на Алексу, пропустив мимо ушей начало беседы. Оторвавшись, наконец, от ее лица, я покосилась по очереди на Марка и Даньку: оба они жадно смотрели на девушку. Интересно, а как бы отреагировал на нее Филипп? Уж он-то умеет ценить красоту. Мне вдруг захотелось, чтобы Алекса не сказала нам ничего существенного: тогда не придется знакомить ее с Филиппом. Я резко одернула себя: идиотка, он сейчас вдали от Москвы изображает пантомиму «расследование» в обществе еще одной красотки. Если кому и надо переживать по поводу Алексы, то это Ольге. А мне нужно думать о Денисе. Я поморщилась. Видимо, в этой пьесе мне досталась славная роль Пульчинеллы, главного ревнивца нашей компании. Хотя чему удивляться? При такой концентрации красоты мне в помощь оставалось лишь смирение.
Усилием воли стряхнув с себя магию эльфийки Алексы, я включилась, наконец, в разговор к тому моменту, когда он перешел от фазы знакомства к основной теме встречи.