— Однако, ты переманил малаек к себе, — осторожно начал разговор Гафитулла.
Он помолчал, поворошил угли в костре.
— Зачем даришь Павлику костюм? Разве ты уже был в Казани? Разве ты точно знаешь, что он — сын тебе?
Григорий виновато улыбнулся и наклонил голову. Сказать ему было нечего.
— Мне пора…
Гафитулла не стал его задерживать.
Оглушительный гул мотора нарушил тишину. Мальчики проснулись.
— Абый? — удивился Зуфар. — Ты тоже будешь работать с нами?
Старик растерянно ответил:
— Я? Да, да, тоже буду работать. Конечно, буду.
— Завтра за всеми нами приедет тетушка Савдана, — сказал Павлик, и все трое весело рассмеялись.
Каждый день лагерь приходилось переносить на три-четыре километра — так быстро продвигалась трасса, уходя все дальше от Алмазного к озеру Чер. Строители уже вышли в долину реки Светлой и прокладывали дорогу по берегу.
— До озера осталось только шесть километров, — сказал вечером Григорий.
— Надо сходить на озеро, посмотреть шалаш, — предложил Зуфар.
— Зачем так торопиться? — укоризненно покачал головой Гафитулла. — Надо спать и набираться сил. Работали еще два дня. Приезжал управляющий и просил поторопиться. Завтра-послезавтра прибудут со станции первые части плавучей алмазной фабрики — драги. Надо их как можно скорее доставить на озеро, чтобы начать сборку. А для этого нужна дорога.
После беседы с управляющим рабочие и школьники стали трудиться еще быстрее. Уже наступила темнота, а Григорий Озеров все не выключал мотор.
— Поднажмем! Теперь недалеко! — крикнул он другому бульдозеристу, и тот в ответ только кивнул головой.
Горрдок школьников шумел. Ребята отдыхали, жгли костры, ужинали, пели песни. Надо бы спать, да разве уснешь в такую ночь? Павлик и Зуфар пошли к трактору Озерова и забрались в кабину.
Григорий просчитался немного. Работы оказалось больше, чем он предполагал, и к озеру бульдозеристы вышли только на рассвете. Увлеченный работой, Григорий забыл о мальчиках, а когда посмотрел на них, не мог удержаться от улыбки. Павлик и Зуфар крепко спали. Когда трактор наклонялся влево, Павлик наваливался на Зуфара, когда трактор клонился вправо, на Павлика всем телом налегал Зуфар.
— Эка, умучились, — прошептал Григорий и направил машину к разлапистой ели, под которой стоял шалаш. Впереди синело в блеклом утреннем свете озеро Чер.
Работа была закончена. Григорий выключил мотор. Хотел разбудить мальчиков, чтобы шли в шалаш, и пожалел — уж очень сладко спали.
Прикрыв ребят плащом, он ушел к берегу озера и долго сидел там, любуясь.
Оно было необычайно красиво при раннем рассвете, это большое, спокойное, чистое озеро. Дальний берёг его сливался с утренним туманом, а ближе водная гладь светилась ровным ласковым блеском. Григорий долго сидел так, подперев голову натруженными за ночь ладонями. Из-за дымки тумана пробились первые багровые лучи солнца, и к голубому свету водной глади примешались розовые краски. Надо было отмыть руки от мазута, сполоснуть с себя рабочую пыль, но Григорию не хотелось нарушать безмятежное спокойствие утреннего озера, и он не шевелился.