Когда одна нога соскальзывает с веревки, я переношу вес на другую. Туда и сюда, легкая, как мотылек.
Люди кричат. Некоторые даже плачут. Тела бьются в воде, их страх, как клешни краба, цепляет меня со всех сторон. Оторвав взгляд от этого безумия, я сосредоточиваюсь на своих ногах. Лодка впереди начинает приобретать форму, но я не смею посмотреть прямо на нее. Словно делая вдох, я обращаю взгляд внутрь себя, туда, где только свет, легкость и крылья.
Дорога колеблется. Тонущий мужчина хватается за канат слева. Мокрые пряди наполовину скрывают его лицо, но не крючковатый нос. Это Скелет!
Моя правая нога вцепляется в свой канат, и я раскачиваюсь, пытаясь не упасть.
Затем быстро ставлю левую ногу на канат к правой и раскидываю руки.
Скелет выпускает канат из рук. С воплем, заставляющим меня колебаться, он скрывается в пучине океана.
Больше я об этом несчастном не вспоминаю.
Но тут правый канат провисает, и я чувствую, что падаю.
Меня перехватывает протянутая рука.
— Поймал, мисс! — кричит парень, затаскивая меня на киль перевернутой лодки. — Хоть и едва поверил своим глазам.
— Спасибо, — выдавливаю я, дыша так тяжело, будто воздух пробивает дыры в моей груди.
Семь или восемь мужчин, сумевших забраться на киль лодки, сидят, стоят, некоторые скрючившись, словно не могут выбрать позу.
Канаты снова натягиваются, и Джейми начинает свой путь.
Я балансирую на киле, полностью сосредоточившись на фигуре брата.
— Давай, Джейми.
Его ноги двигаются быстрее, чем мои, перескакивая с каната на канат с той же уверенностью, с какой пальцы скрипача с «Титаника» зажимают струны. Вода поднялась настолько, что кажется, будто он идет прямо по ней.
— Он делает то же самое, что и она. Они чокнутые на всю голову.
— Дьявольщина. Могу поспорить, они католики.
— Ты хотел сказать протестанты, рыбий служка.
Он уже на полпути. Давай, Джейми, всего несколько шагов. Я воображаю у него под ногами мощенную кирпичами дорогу, по которой и карапуз сможет пройти.
Громкий скрежет гнущегося металла заставляет меня поднять голову. За спиной у Джейми что-то движется, словно часть пейзажа сходит с места. Полными ужаса глазами я слежу за первой дымовой трубой, раскачивающейся в своем гнезде. Крепежи, держащие громадину, лопаются со свистом и треском под аккомпанемент сотен криков. Затем, будто гигантское дерево под могучими ударами топора, труба начинает падать прямо на нас.
— Джейми, берегись! — кричу я.
Труба падает в воду в облаке искр и копоти справа от нас, поднимая мощные волны, которые смывают меня с лодки. Ай, ох, да у этой бездны есть зубы! Холод пробирает до самых костей. От него леденеет кровь и все замедляется, даже мысли.