Я барахтаюсь, стараясь удержать голову над водой.
— Джейми!
Еще одна волна обрушивается на меня, швыряя в сторону, словно жалкий обломок.
Постепенно волны становятся менее яростными, и я выныриваю рядом с белым гнездом. Это смотровая площадка. Схватившись за ее край, я закидываю сначала одну ногу, затем другую. Вода затопила площадку по колено, но по крайней мере здесь можно передохнуть, пока я вглядываюсь в темноту в поисках Джейми.
Он выныривает на поверхность с громким вдохом где-то в сорока футах от правого борта.
— Джейми! — кричу я, сдерживая рыдания. — Джейми!
Но океан заглушает мои крики. Он оглядывается вокруг, потеряв ориентацию.
Один из тросов, удерживающих фок-мачту, свободно колышется у смотровой площадки. Но, к моему облегчению, в отличие от трубы, мачта держится надежно, даже несмотря на то, что тросы отрываются один за другим.
— Джейми! — машу я рукой.
Его относит все дальше. Я наклоняюсь так далеко вперед, как могу, но тут что-то твердое бьет меня по голове. Тревожный колокол.
Ну, ты, глухой тетерев! Я быстро хватаюсь за язычок и звоню.
Блям-блям! Блям-блям!
Голова Джейми поворачивается на звук. Наконец он замечает меня и начинает плыть.
Я хватаю болтающийся трос и как можно туже обматываю вокруг руки. А затем резко бросаю вперед. Он разматывается, но, по крайней мере, падает ближе к брату, чем ко мне. Тот бросается к нему.
Совместные усилия, когда я, перебирая руками, тяну его к себе, а он молотит ногами, повышают наши шансы на успех. Вскоре он забирается ко мне, тяжело дыша и сотрясаясь от холода.
Едва восстановив дыхание, он выпаливает:
— Нужно убираться. Как только корабль пойдет ко дну, нас утянет следом. Ищи что-нибудь, что мы сможем использовать.
С высоты нашего наблюдательного пункта я замечаю несколько дрейфующих вокруг обломков, а рядом нескольких людей, все еще удерживающихся на плаву в своих спасательных жилетах. Складную шлюпку отнесло так далеко влево, что она едва видна на горизонте. Океан теперь словно движущаяся сцена с неподходящими декорациями: скатертями, подносами, сломанными стойками. Я указываю на какой-то огромный предмет.
— Вот?
— Отлично, вперед.
— Но что, если…
— Это сгодится. Шустрее, ну!
Мы выбираемся со смотровой площадки. Кажется, будто вода потеплела на пару градусов, возможно, благодаря упавшей трубе, но она все равно жалит кожу тысячей иголок.
После бесконечного заплыва мы наконец добираемся до нашего плота, который, как специально, оказывается кушеткой. Подушки уплыли, остался лишь деревянный корпус, с одной стороны переходящий в подлокотник. Мы цепляемся с другой, используя ее как доску для плавания.