Капитан оттягивает пальцем воротник мундира.
— Конечно.
— Если бы только у вас были какие-нибудь… представления, способные отвлечь меня.
— Эм, представления?
— Перси любил зрелища. Скачки, оперу, театр. Моя жизнь без него потеряла всякие краски. Само собой, я не жду, что вы устроите здесь скачки или оперу.
— Я люблю оперу. — Люси прижимает затянутую в перчатку руку к сердцу. — Королевский оперный театр использовал некоторые из моих платьев в последней постановке «Дона Жуана».
— Стыковочный мостик стал бы отличной сценой, — вставляю я. Почему бы не повысить ставки. Придется пересмотреть номер под узкую поверхность, ведь вид на мостик — лучший на всем корабле. — Но увы! Вряд ли найдется подобное утешение для несчастной вдовы.
Довольно. Этого должно хватить, чтобы мистер Стюарт удачно забросил свой крючок.
— Да, очень жаль. — Люси чуть покачивает головкой, изящно сидящей на алебастровом пьедестале. Затем указывает сатиновым пальчиком на капитана. — Вам действительно стоило бы подумать о том, чтобы взять на борт актеров. Вы же сами заявили, что этот корабль построен для удовольствия. А что же приносит нам большее удовольствие, чем развлечения?
Моя неожиданная союзница поднимает лицо к супругу, словно в поисках поддержки, и тот дарит ей снисходительную улыбку.
— Я определенно предложу это моим нанимателям, — говорит капитан Смит.
— Думаю, мне пора удалиться на покой, — вяло тяну я.
— Если есть что-то еще, что мы можем для вас сделать, пожалуйста, не стесняйтесь обращаться.
Капитан отвешивает мне почтительный поклон, и сэр Дафф-Гордон тоже наклоняет голову. Мой взгляд останавливается на одиноком бутоне розы на лацкане сэра Дафф-Гордона, того же глубокого красного оттенка, как и у бородатого наглеца-официанта, подавшего нам хлебные корки.
Как обычно, слова срываются с языка прежде, чем я успеваю их обдумать.
— Вообще-то, есть одна маленькая просьба. Во время посадки какой-то воришка пытался стащить у меня сумочку. И если бы не решительные действия нескольких матросов-китайцев, защитивших меня и вернувших мне сумочку, я уверена, мне бы не удалось попасть на борт. Боюсь, в тот момент я была слишком потрясена, чтобы вспомнить про чаевые. Не могли бы вы отправить им немного ваших чудесных засахаренных фруктов в качестве знака благодарности?
Мама наверняка бы сейчас прищелкнула языком. Она била нас по рукам деревянной ложкой, когда замечала, что мы таскаем еду, но никогда не «ловила» нас, когда мы были по-настоящему голодны. А Ба попросил бы добавить к фруктам по рюмке рома со специями.