Максим заказал бутылку брунелло, темно-красного, словно светящегося изнутри, и ароматного до такой степени, что от одного взгляда на бокал по телу разливалось тепло. После непростого утреннего разговора и долгой прогулки мой мозг затуманился уже от пары глотков, и я сидела молча, в приятном онемении сознания, пока Максим, не спеша, разбирался с меню.
– Ну так откуда ты сбежала сегодня, воспользовавшись предлогом, который я так удачно дал тебе своим звонком?
– А почему ты считаешь, что я была не дома?
– Ты не успела бы собраться и доехать от дома до Новодевичьего за тридцать минут. Ты же мне рассказывала, что живешь на востоке Москвы, помнишь? И не спрашивай, почему я считаю, что ты именно сбежала оттуда, где была.
Я хмыкнула. Действительно, моя невиданная прыть говорила сама за себя: либо мне очень хотелось увидеть Макса, либо очень хотелось откуда-то эвакуироваться. Радостно, что Макс, хотя бы, не остановился на первой гипотезе.
События сегодняшнего утра не давали мне покоя, и я изнывала от желания обсудить их с кем-нибудь по горячим следам. Лучше всего для этих целей подошел бы Женич, но Женич был далеко, да и в любом случае, похоже, не горел желанием продолжать со мной общаться. А Макс, ясноглазый, румяный от мороза, иронично улыбающийся, сидел на расстоянии вытянутой руки. Тем не менее, мне не хотелось посвящать его в долгую, мрачную и запутанную историю, о которой он совсем ничего не знал. Хотя, учитывая его знакомство с Полиной и Лизой, мог что-то и знать…
– Слушай, Макс, ты, случайно, не был знаком с Дашей Пашковской?
– А кто это?
– Подруга Полины и Лизы. Ты наверняка должен был с ней столкнуться хоть раз, раз уж столкнулся с Лизой.
– Аааа, рыженькая! Да, видел ее пару раз вместе с Лизой в фитнес-клубе. А что?
– Ты знаешь, что с ней произошло?
– Понятия не имею. Ее убили.
Максим, до этой секунды с видом гедониста потягивавший вино из огромного бокала, уставился на меня с неподдельным изумлением.
– Как убили?.. Ту рыжую?! В смысле, убили? Почему?
Незаметно для себя я втянулась в долгий рассказ об известных мне обстоятельствах убийства Даши. Максим был прекрасным слушателем – внимательным и заинтересованным. Это всегда меня удивляло: казалось бы, при таких исключительных внешних данных в нем должен был расцвести пышный «нарцисс», но нет. Он умел увлекаться чужими историями, а его искреннее внимание к собеседнику и умные вопросы поддерживали в желание продолжать разговор. Я рассказывала и рассказывала, поощряемая его живым любопытством – и это было намного приятнее, чем общаться на ту же тему с Женичем. Несмотря на острый интеллект и безупречную логику, а может быть как раз поэтому Женька постоянно придирался к мелочам. Он упрямо требовал, чтобы я не совала нос в чужие дела, а Макс ничего подобного не делал и лишь мягко удивлялся, как лихо мне ровном месте удалось по самые уши вписаться в чужую историю.