— Пошли?
— Пойдем, — сказал Федька.
Вдвоем они направились к деду. Вовка увидел, как мальчишки подошли к нему, бросили в кепку деньги, дед что-то сказал, и ребята повернули назад.
— Ну, внучек, — сказал Сашка, не глядя на Вовку, — Егору Алексеичу помереть с голоду не дадут. Все о нем заботятся. Только внук обходит стороной. Чего курятник разинул? Пойди брось двадцать копеек или кусок хлеба. На трамвае сэкономил ведь. Дед только спасибо скажет. А потом расскажи на классном собрании, какой у тебя отец кака и как тебе жалко деда. И какой ты настоящий тимуровец, как ты переводишь слепых да калек на другую сторону улицы...
— И как вывел Сашку на чистую воду, — добавил Федька.
— Ну, это ты зря, — возразил Сашка. — Я тут ни при чем. — Сашка замолчал на секунду. — Ну, Миронов, что скажешь? Или нет у тебя денег, чтобы деду подать?
Вовка беззвучно шевелил губами и смотрел на деда. Он будто и не слышал, что ему сказал Сашка. До Вовки еще никак не могло дойти, что все это происходит не во сне, а наяву, что на самом деле его любимый дед побирается, а он, Вовка Миронов, жрет ватрушки, жареные котлеты и пьет густые сливки. Как же такое могло случиться в Вовкиной жизни? Как же он мог спокойно жить, зная о таком?
Все эти вопросы Вовка задавал себе первый раз в жизни и не находил на них ответа. Он еще не знал, что, задавая такие вопросы, он уже наполовину отвечал на них.
— Ну так как, Миронов, — сказал Сашка, — Жалко стало подать Христа ради?
— Не надо так, — прошептал Сашке Федька.
— Надо. Чтоб на всю жизнь запомнил.
Вовка повернулся к Сашке. В глазах его застыли слезы.
— Издеваетесь? — тихо проговорил он. — Хотите отомстить?
— Дурачок! — сказал Федька. — Ты что, ничего не понял?
— Нашел время про старое вспоминать, — сказал Сашка.
— Падедешник ты, Миронов, — добавил Герка и хотел пустить струйку сквозь зубы. Но у него ничего не получилось.
Вовка часто задышал, словно бежал не переставая целый километр. Лицо его стало бледным, глаза заблестели.
— Сами вы дураки, — сказал Вовка и, вдруг перейдя на крик, заголосил: — Идите вы все к черту!
Он бросился, перепрыгивая через рельсы к фабрике-кухне и, споткнувшись о последний рельс, чуть не упал носом в песок, насыпанный у остановки. Но удержался — и пустился бежать к деду еще быстрее. Метрах в трех от него он остановился. Было видно, как ему тяжело дышать. Дед по-прежнему стоял боком и не замечал внука.
— Дедушка! — крикнул Вовка. Дед повернул голову. И тогда Вовка со всего разбегу уткнулся в его пальто. Дед выронил кепку, прижал Вовку к себе и стал водить рукою по Вовкиной голове, плечам, рукам...