— Посмотреть бы в глаза ее бесстыжие! — сообразив, куда ветер дует, поддакнула я и огляделась, нет ли где фотографии молодой девочки.
Единственный женский портрет, украшающий стену над диваном, явно запечатлел саму хозяйку дома в бытность ее еще не бабушкой, а Девушкой Ягой. Зато за стеклом обшарпанного буфета обнаружился тетрадный листок, на котором крупными печатными буквами было написано: «Наталья Силина, ПТУ-33» — и два телефонных номера. Я записала их на бабкиной бумажке рядом с «заветными словами».
— Так ведь нет ее сейчас, Наташки-то! — заступилась за свою квартирантку бабка. — Она только к вечеру приезжает, а днем в городе учится да работает.
— Знаем мы эти работы, — поднимаясь, проворчала помрачневшая Галка.
Спасибо, бабушка! Провожать нас не надо, мы и сами дорогу найдем.
Естественно, пошли мы с ней не к калитке, а к флигелю на заднем дворе. В отсутствие жилички на двери домика красовался амбарный замок, а окно было закрыто деревянными ставнями, но распахнуть их ничего не стоило — достаточно оказалось повернуть щеколду. Солнечный свет залил маленькую комнату с выбеленными известью стенами, на одной из которых, прямо напротив окна, висела большая цветная фотография.
Это оказался портретный снимок молодой девушки с короткой стрижкой. Лицо у нее симпатичное, но заурядное, а вот волосы необыкновенные — ослепительно рыжие, как морковка. Насыщенный цвет прически подчеркивали фантазийные серьги в виде зеленых бабочек. Девчонка на фото выглядела дерзкой и яркой. Оценив соперницу, Галка ахнула и схватилась за сердце. Я сочувственно похлопала ее по плечу:
— Галь, ты раньше времени ничего не придумывай, с этой девочкой еще ничего не ясно. А тебя Валера любит.
— То-то и оно! — непонятно прошептала Галка.
Думая ее порадовать, я отдала соседке листок с телефонами Натальи Силиной из тридцать третьего ПТУ, но Галку не проняло и это. На обратном пути в город она сидела, отвернувшись к окошку, и угрюмо молчала. На лестничной площадке мы без слов разошлись по своим квартирам, но не успела я, как собиралась, залезть под душ, как в дверь постучали. Я открыла и увидела на пороге Галку. На лице у нее было выражение отчаяния, в руке — бутылка текилы.
— Надо поговорить! — показав бутылку, мрачно сказала соседка и проследовала мимо меня на кухню.
Ясно было, что обсуждать мы собираемся отнюдь не вкусовые качества мексиканской огненной воды, однако я молча достала из шкафчика рюмки. Галка презрительно фыркнула, убрала их на место и поставила на стол чайные чашки.
— У-у-у-у! — протянула я, оценив размах предстоящего загула. — Неужели все настолько плохо?