Генерал выразительно взглянул на застывшего словно в засаде, Валона, и тот сморщил свою лисью мордочку в неком подобии улыбки, отчего она приобрела еще более хищное выражение.
— Отставляю вас одних, господин генерал, — противно захихикал он, — дела, знаете ли, дела!
Как только за Валоном закрылась дверь, де Марбёф перевел взгляд на Наполеоне. Несмотря на требование начальника военных училищ де Кералио примерно наказать Буонапарте, он не собирался следовать его совету. Да и зачем лишний раз огорчать Летицию, которой и без того приходилось нелегко.
— Я понимаю и уважаю твои чувства, Набули, — мягко произнес он, — но что ты будешь делать, если тебя отчислят из училища? Вернешься на Корсику ловить рыбу?
Мальчик покачал головой. Ловить рыбу он не хотел.
— Да, — продолжал де Марбёф, — тебе трудно, но надо держаться! Ты не хуже меня знаешь, что в армии твое будущее и ты станешь первым корсиканцем с высшим военным образованием. А это дорогого стоит!
Наполеоне кивнул. Все правильно, именно он станет первым профессиональным военным на Корсике, и никакие валоны не стоили того, чтобы ради них жертвовать будущим. И все же покупать образование ценой новых унижений он не собирался.
— Вы правы, — согласно кивнул он, — я должен кончить школу… Но, — повысил он голос, — никто и никогда безнаказанно не оскорбит ни меня, ни моих родителей, ни Корсику! И прежде чем принять решение, я хочу, — продолжал он, — чтобы вы знали об этом…
Де Марбёф вздохнул. Ничего не поделаешь, натура есть натура, и ему оставалось уповать лишь на благоразумие притихших после дуэли курсантов. Ведь должно же у этих мальчишек хватить, если и не ума, то хотя бы страха не связываться с готовым на все корсиканцем. Одно дело получить синяк или пощечину, и совсем другое — удар шпаги!
— И все же я очень прошу тебя, Набули, — все так же мягко продолжал де Марбёф, — сначала думать, а потом делать… Не надо осложнять жизнь ни себе, ни родным! Договорились?
— Я постараюсь, — слегка склонил голову Наполоене, и по этой легкости, с какой он согласился, де Марбёф понял, что все его призывы так и останутся гласом вопиющего в пустыне. Он хотел еще что-то сказать, но не успел, дверь открылась, и в комнате снова появился Валон.
— Ну как, — вопросительно улыбнулся он, — поговорили?
— Поговорили… — сухо кивнул генерал.
— И… каков же результат? — с тайной надеждой на суровое взыскание спросил Валон.
— Буонапарте дал мне слово, — окатил помощника директора ледяным взглядом де Марбёф, — что будет вести себя более сдержанно…
Улыбка сбежала с лица Валона. Он поморщился, не скрывая своего разочарования. Впрочем, иного он и не ожидал. Да и как можно наказывать сына женщины, в любовниках у которой ты состоишь! Заметив его неудовольствие, де Марбёф добавил: