– Чего бы ты понимал! – обрывает его Славка – Может, у человека настоящее горе? А в любви к Вере был весь смысл его никчемной жизни.
Мне остается только согласиться со своим бодигардом. Чужая душа – потемки…
…А дальше был приезд наших посольских, каких-то чинов из токийской полиции, и еще бог знает кого. Мне по поводу нападения даже сказать им нечего, охрана в тот момент видела гораздо больше. Так что меня вскоре отпустили спать, а все показания давал уже Вячеслав. Единственное – я сразу заявил полицейским, что никаких претензий к нападавшему у меня нет. Человек этот явно убит горем и вообще не понимал, что делал. Он не сталкер, и уж тем более не хейтер. Может, я глубоко неправ, но меня почему-то тронула его любовь к Вере. Хоть кто-то ее любит, пусть и такой странной, ненормальной любовью…
* * *
Утро у нас начинается с общего завтрака в гостиной моего номера и просмотра последних новостей по телевизору. Везде идет одно и тоже, словно японцам показать больше нечего – нападение маньяка на Селезнева, короткий разговор журналистов с Селезневым у отеля, кадры из фильма про Селезнева, отрывки из его интервью каналу NHK.
– Я что, все проспал?! – качает головой офигевший от такого потока новостей Александров.
– Пить меньше надо – ворчит Латышев – пока ты дрых в посольстве, мы здесь полночи на ушах все стояли.
– Ну, Витька, с тобой точно не соскучишься – то террористы в Лондоне, то маньяки в Токио! – хохочет Валентиныч.
Смешно алкашу… Посмотрел бы я, как он веселился бы в Савойе. Или в Киото. Вон Славку аж передернуло от его слов, наверное тоже вспомнил корейцев. Надо попросить, чтобы мой бодигард добавил побольше информации о поведении Александрова, когда станет писать свой отчет после командировки.
– Слушайте, да он из покойной Веры настоящего идола себе сделал! – продолжает остроумничать Валентиныч.
Теперь на экране телевизора комната моего неудавшегося «убийцы» – журналисты уже и дома у него успели побывать. Крохотная каморка площадью метров пять от силы, низкий потолок, узкая кровать у стены, письменный стол. В комнатушке очень тесно, и обстановка весьма скромная, я бы даже сказал – аскетичная. Зато есть стойка с видеомагнитофоном, подключенным к небольшому телевизору, и с хорошей стерео аппаратурой, на них парень денег явно не пожалел. И вся комната от пола до потолка увешана фотографиями «Red Stars».
В ногах кровати на стене висит огромный плакат с изображением Веры в образе гейши – это когда нас с девчонками снимали в парке Нью Отани. Над столом увеличенная фотография с разворота в Vogue – Вера на ней в строгом смокинге, но мы со звездочками безжалостно там обрезаны. Оператор продолжает снимать стену крупным планом, и у меня самого отвисает челюсть – здесь даже есть провокационная фотография Веры в купальнике из английского таблоида, та самая, из бассейна в Савойе. И просто огромное количество разных фото из газет и журналов, с кучей вырезок со статьями.