— Правильно, сынок. С русскими нужна жесткость без жалости и сострадания.
Владислав снова рубанул саблей по ветке, посыпались листья.
Иезуит сказал:
— Главное — это вера. Следует немедленно заставить русского патриарха присягнуть Римскому Папе и считать его кардиналом и Архиепископом Московским. Мы не должны упустить из-под своего влияния Россию. Вопрос веры есть вопрос власти.
Глаза князя церкви зловеще сверкнули. А Сигизмунд хвастливо заметил:
— У нас, в Польше, не дали воли протестантам, заполонившим всю Европу. Мы тверды в вере и вся Речь Посполитая предана Папскому престолу. Скоро и Русь избавим от остатков язычества.
Барбаросса согласно кивнул головой. А иезуит сказал:
— Когда мы подойдем к Москве, устроим большой пожар в Российской столице.
Королевич Владислав возбужденно ответил:
— Мы обставим виселицами Москву и разорим все боярские гнезда!
Польский король скептически покачал головой. А иезуит попытался успокоить наследника:
— Часть бояр на нашей стороне. Они хотят иметь такие же вольные права, как в Польше. Так что у нас будет немалая поддержка. Не стоит их отпугивать прежде времени.
Король тихо шепнул:
— Коварство — сила!
Владислав надменно пробурчал:
— У нас достаточно сил, чтобы обойтись и без предателей бояр.
Иезуит произнес:
— Когда возьмем власть, тогда и зажмем их всех. А до этого будем кормить их обещаниями.
Беседа «совета четырех» прервалась. Впереди показалось зарево подожженной ляхами пограничной русской деревни. Вверх устремлялись языки пламени, трещали бревна, разлетались головешки. Слышались стоны и причитания женщин, плачь детей.
Одну девушку изнасиловали прямо на дороге. Она громко орала от боли и стыда, по лицу стекали слезы.
Иезуит показал на пяток уже воздвигнутых виселиц. В петле болталось трое мужчин. Представитель одной из самых влиятельных религий мира сказал:
— Вот такие методы управления, как правило, наиболее эффективные. Жестокость, страх, насилие. Пусть знают нашу силу и боятся!
— Нужны еще костры для ведьм! — сказал королевич Владислав.
— Женщин лучше не убивать, не вешать, не сжигать, а тешиться с ними, — ответил Барбаросса.
— Почему католическая церковь не узаконит гаремы и многоженство?! — спросил Владислав.
Иезуит ответил:
— Иисус учил: кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействует в мыслях. Если мы после таких слов и гаремы еще утвердили… Чтобы сказали бы люди?
Владислав заносчиво заметил:
— Иисус говорил: ударили тебя по правой щеке — подставь левую. Но никто этому не следует, даже священники, — при этих словах юноша рубанул саблей по ветке.