— Таким образом, получается, что он может, благодаря своему таланту художника, творить на холсте новую действительность, а, будучи «медиумом», он может придавать этой действительности свойство эдакой жизни, позволять ей проникать в ваш мир. Скажем, увидит он во сне девушку, нарисует её, а она — хлоп! — и попала в ваш мир, здорово, не правда ли? Хе-хе! Вот моя госпожа этим и воспользовалась… Она этих «медиумов» пасет также, как людские пастухи — овец своих, хе-хе, глаз с них не спускает. Любит она, знаете, погулять в вашем мире, поразвлекаться, попроказничать да — что уж греха таить! — поразвратничать. А тут ещё «медиум» и художник к тому же! Ну, и понеслось тут… Все бы хорошо закончилось, но тут прознал об этом её папаша, а он тот ещё орел — своего никогда не упустит! Дочка вначале вроде бы отпиралась, да уж больно он крутого нрава у нас — змеиная голова у кого угодно правду-то выпытает! А резон у него был посерьезней, чем у дочки-то… Та хотела просто дверку свою иметь к вам, развлекаться чтобы, а у него — дело почище. Задумал он — не много ни мало! — с помощью «медиума» перекроить всю вселенную. В самом деле, если наш художничек может переводить «ту» реальность в «эту», то он легко, если ему в этом помочь, конечно же, сможет перекроить и «эту» реальность в «ту», не правда ли? Вот и вышел планчик у него — нарисовать нужный портретец, в нужном ракурсе, так сказать, и вот уже не просто дверка от нас к вам, а новая реальность у вас самих! Хорошо придумано, не правда ли?
— Вы, наверное, думаете, «а причем тут я»? — блеснув стеклами очков, спросил Кот, глядя на недоуменное лицо Снежаны. — Да притом, что для такой вот операции, так сказать, — шутка ли — весь мир перекроить! — «медиум» должен отдать все свои силы без остатка! А потом — хлоп! — даже души от него не останется, не то что тела! Будет одна неразумная жалкая тень! Как му-ш-ш-ш-шка жу-жжжжжащая, вот и все-ссс! — Кот пронзительно зажужжал, удивительно виртуозно подражая насекомому, а потом хлопнул лапками друг о друга, звонко её раздавив. Снежана опять закусила губы, с трудом подавив в себе плачь, а Кот опять хитро на неё взглянул, блеснув стеклышками пенсне, и продолжил. — Но тут моя госпожа уже не выдержала. Ведь пока художник жив, жив и его портрет, а, значит, есть тогда и у нашей госпожи дверка в ваш пр-р-р-р-релестненький мирок, нет художника — нет и дверки — все прос-с-с-с-то-ссс! Художник для нас — ключик-с, золотой ключик-с, если угодно-ссс, хи-хи! А так — забирайте вы его себе, живите с ним, сколько хотите-с, нам не жалко! Ну, теперь, надеюсь, вам все понятно-ссс? Почему наша госпожа ну никак не заинтересована в том, чтобы наш художник превратился в тень? Но, с другой стороны, и открыто вырвать его из рук отца она тоже не может. Но способ все-таки есть! — торжественно сказал Кот и встал на месте, повернувшись мордой к Снежане. — И здесь без вас нам просто не обойтись, а потому мы — в моем, так сказать, лице — предлагаем вам сделку! — Кот на цыпочках, не слышно, как могут это делать только животные его семейства, подкрался к Снежане и зашептал. — Сделка такова — вы помогаете нам, а мы спасаем вашего любовника, как вам такой расчет?