Потом он нажал кнопку с рисунком сопла двигателя, и корабль задрожал и стал подпрыгивать вверх и вниз. Герман нажал рядом расположенную кнопку с соплом в другую сторону, и все сразу успокоилось. Это были кнопки управления двигателями.
Так Герман упражнялся в нажатии кнопок, как на клавишах пианино, и сделал для себя вывод, что он уже почти освоил управление кораблем. Теперь наступал самый ответственный момент. Момент взлета. А куда я полечу, подумал Герман. Ведь пути полета я не знаю. Тогда он вышел из корабля, подошел к родному спускаемому аппарату, вошел в него и снял радиостанцию и телевизионную установку. Перенес все это в корабль и присоединил установки к пульту электропитания корабля.
Немного подумав, включил радиостанцию. Что-то зашумело, затрещало, и послышался сигнал родной Земли. Потом Герман включил телевизионную установку — и «чудо!» — он увидел свой родной земной Пункт управления и работающих там людей. Попытался говорить, но ответа из Пункта управления Земли не было. Что происходит? Почему вижу я на телеэкране земной пункт управления, видимо, и Земля меня видит. Но почему же ничего не слышно?
Герман лихорадочно искал кнопки и ручки на панели управления возле экрана, но все пока что оказывалось безуспешным. О Боже! — взмолился Герман, помоги мне и Земле! В этот самый миг он услышал треск и слабый голос Земли. Говорил кто-то из земного Пункта управления полетами. Но разобрать, что он говорил, Герман не сумел. Заглушал какой-то треск. Было понятно, что это какие-то помехи. Но что это за помехи и какого происхождения, Герман понять не мог. Видимо, это неправильное соединение двух аппаратов — земного и инопланетного, кому принадлежал корабль. Герман пытался как-то успокоиться и как-нибудь устранить неполадки. Но пока что ему это не удавалось.
Спокойно, Герман, говорил себе он, внимательно проверь все. Прежде всего проверь правильность и надежность соединений. Сердце его трепетало, от волнения и нервного перенапряжения у Германа дрожали руки, и он, видимо, допускал какие-то неточности в нажатии кнопок и повертывании ручек настройки. Он волновался. Может быть, он был бы более спокоен, если бы на телеэкране не видел Землю и свой родной Пункт управления полетами. А теперь, когда все видно, но ничего не слышно, волнение усилилось, и он не знал, что сделать для устранения неполадок. Герман волновался. Но это еще больше усугубляло положение дел, создавшееся на это время.
Герман выключил аппарат телевидения и радио, посмотрел вперед и по сторонам, тихо сказал сам себе: что же это получается, Герман Алексеевич? Что же ты не можешь взять себя в руки? Надо спокойно все обдумать, проверить и найти неисправности. В таком волнении и нервном состоянии ты, уважаемый Герман Алексеевич, допускаешь одну ошибку за другой, еще больше начинаешь нервничать, а это делу не помогает, а все усугубляет. Успокойся, дорогой!