Но-гун-ен сказал: «Дорогой Вадим! Через двое суток здесь будут воинские части Могущественной страны. Ждать их здесь нам нельзя. С нас будет великий спрос. Спрос под пытками и истязаниями. Эти пытки и истязания гораздо изощреннее, чем у Си-рен-ега. Под ними скажешь даже то, о чем и не знаешь. Эти пытки выдержать нельзя. Нам тоже надо мазать пятки и уходить. Куда — пока не знаю. Давай, дорогой друг, думать. Вот письмо и пакет У-шо, предназначенный вам».
Вадим вскрыл пакет и прочитал письмо. В пакете, кроме письма, были деньги. У-шо сообщил Вадиму, что он уходит к Духовному правителю и будет при нем. Его же, Вадима, У-шо освобождает от всех дел и рекомендует скрыться там, где он считает нужным и наиболее безопасным. «Деньги, это за ваш труд. Они никак не сравнимы с тем, что вы сделали, но я большими не располагаю, а эти на первых порах вашей самостоятельной жизни несколько облегчат вашу участь. Спасибо. Подпись У-шо». Больше он ни о чем не предупреждал и ничего не советовал. Рекомендаций не дал.
* * *
Вадим и Но-гун-ен сидят и рассуждают: куда же им — безработным теперь податься, чтобы избежать плохой участи попасть в руки службы безопасности будущих новых хозяев. Выбора особенного у них не было, так как за время службы под началом У-Шо на благо страны и Духовного правителя они не имели никакой возможности иметь связи с представителями других государств, и поэтому теперь, в тяжелые и смутные времена, им, по существу, некуда податься. Оставаться здесь на старом месте было небезопасно. За ними бы немедленно было восстановлено наблюдение и установлена слежка как со стороны новых властей, так и со стороны Духовного правителя, хоть он и был далеко за пределами горной страны. Служить же двум хозяевам очень опасно. Расплата со всех сторон одна — смерть.
Вот и думают наши герои трудную думу...
Вернуться на Родину в далекую Северную страну Вадим почему-то не очень хотел. Там у него тоже никаких родных и близких не было. Конечно, его бы там с радостью приняли, но опять же проявлялся бы интерес к работе и ее результатам здесь, в горной стране. Опять открывать тайны, которыми он обладал, а это опять вызывало бы интерес определенных служб Духовного правителя. Опять риск, опять под угрозой жизнь. Вот ведь какая штука получается, рассуждали Вадим и Но-гун-ен.
Но-гун-ен, как всегда уравновешенный и неторопливый в своих решениях и даже высказываниях, помолчал, потом пожевал что-то, хотя во рту ничего не было, и уверенным тоном, не терпящим возражений, сказал: «Остается одно — двинуться в джунгли Юго-Восточной Азии. Там, в тех государствах сейчас тоже смута и неразбериха. Одни революции и перевороты. Найдем себе хижину, поселимся в ней и переживем все смутные времена и неразбериху. Все они заняты важными делами, и кому придет в голову искать беглецов из горной страны в джунглях. Это будет, по моему мнению, самое лучшее решение. Пройдут годы, все уладится, успокоится, наладится жизнь в нашей горной стране, возвратится Духовный правитель к власти, а с ним и наш У-шо. Вот тогда и мы им нужны будем. Наступят добрые и хорошие времена».