Входная дверь распахивается. Внутри дома тепло и уютно. Меня успокаивает знакомый ворох пальто на перилах и беспорядочная куча обуви у коврика. Саймон отходит в сторону, и я следую за ним и Кэти в дом.
– Что ж, оставляю вас, – произносит Мэтт. Он поворачивается, чтобы уйти, но Саймон его останавливает.
– Выпьешь с нами? – спрашивает он. – Думаю, нам всем не помешает принять по стаканчику.
Мэтт колеблется, но только секунду.
– Конечно. Было бы здорово.
Я жду в холле, сняв пальто и сбросив обувь в общую кучу у двери. Джастин, Кэти и Мэтт идут в гостиную. Я слышу, как Мэтт спрашивает, когда будем ставить елку и что они хотят в этом году на Рождество. Саймон появляется из кухни с бутылкой вина и бокалами, неуверенно зажимая их ножки между пальцами.
– Ты идешь? – Он смотрит на меня с тревогой, не зная, как мне помочь. Я ободряюще улыбаюсь и заверяю его, что иду.
Входная дверь по-прежнему приоткрыта. Я распахиваю ее чуть шире и подставляю лицо холодному ветру. Заставляю себя взглянуть на садик Мелиссы, огражденный полицейской лентой. Не для того, чтобы напомнить себе о том, что случилось, а чтобы вспомнить, что все закончилось.
А потом я закрываю дверь и иду к своей семье.