Саймон пренебрежительно покачал головой.
– Это совсем другое. Всего лишь газетные заметки. Я хочу писать книги.
– Так пиши.
– Однажды начну, – ответил он, – когда появится время.
В тот год я купила ему на Рождество блокнот «Молескин» – плотные кремовые страницы в переплете из мягкой коричневой кожи.
– Для твоей книги, – робко пояснила я.
Мы были вместе всего пару недель, и у меня несколько дней ушло на мучительные размышления о подарке. Но Саймон смотрел на меня так, словно я преподнесла ему луну.
– Дело было не в блокноте, – сказал он мне больше года спустя, когда переехал сюда и наполовину закончил первый черновик книги, – а в том, что ты поверила в меня.
Кэти нервничает. Она по-прежнему в узких джинсах и свитшоте с пайетками – каким-то образом умудряясь выглядеть и небрежно, и гламурно, – но успела накрасить губы темно-красной помадой и нарисовать на веках черные стрелки, изогнутые к краям бровей, словно крылья.
– Пятнадцать минут, – шипит она на меня, когда раздается звонок в дверь, – а потом мы уходим.
Джастин все еще в кафе, а мы с Саймоном в гостиной, которую я наскоро прибрала.
Из холла доносятся тихие голоса. Интересно, что Кэти говорит своему новому бойфренду-тире-режиссеру? Наверное, «прости за мою маму». Они входят в гостиную, и Саймон встает. Я сразу понимаю, что Кэти нашла в этом Айзеке. Высоком парне с гладкой оливковой кожей и темно-карими глазами. Черные как смоль волосы на макушке длиннее, чем на затылке. Футболка с V-образным вырезом под кожаной курткой обтягивает накачанные мышцы груди. Короче говоря, Айзек великолепен.
А еще ему по меньшей мере тридцать лет.
Я понимаю, что у меня отвисла челюсть, и превращаю это в «привет».
– Приятно познакомиться, миссис Уокер. У вас очень талантливая дочь.
– Мама считает, что я должна стать секретаршей.
Я испепеляю Кэти взглядом.
– Просто предложила ей пройти курсы секретарей. Чтобы иметь запасной вариант.
– Мудрый совет, – говорит Айзек.
– Думаешь? – недоверчиво спрашивает Кэти.
– В нашей среде жесткая конкуренция, а раз финансируют искусство всё меньше, то дальше она станет еще более жесткой.
– Ну, может быть, я подумаю.
Превращаю свое удивленное фырканье в кашель, Кэти бросает на меня проницательный взгляд.
Айзек пожимает руку Саймону и отказывается от предложенного пива, ссылаясь на то, что за рулем. «По крайней мере, это говорит в его пользу», – думаю я. Айзек с Кэти, держась на почтительном расстоянии, садятся на диван, а я ищу намек на то, что за короткое время их знакомства они стали друг для друга больше, чем режиссером и актрисой. Но не замечаю никаких преднамеренно-случайных прикосновений. Неужели Кэти безответно поклоняется своему герою? Надеюсь, ей не разобьют сердце.