— Спасибо, — говорит она, не глядя ему в глаза.
Все трое стоят на пороге. Совершенно очевидно, что Никандр хочет обнять Дидону, поцеловать ее, что он готов на все, чтобы вернуть недавнюю сердечную близость. Но также очевидно, что момент упущен.
— Всегда пожалуйста, — отвечает он с кивком, разворачивается и идет назад в таверну.
Амара с грустью смотрит ему вслед.
— Кажется, он надеялся…
— Я знаю, на что он надеялся, — перебивает Дидона.
— Разве он тебе не нравится? По-моему, ты ему действительно небезразлична.
— Нравится.
— Так за чем же дело стало?
Дидона оборачивает к ней искаженное лицо.
— Прикосновения мужчин мне невыносимы. Все они кажутся мне похожими на Феликса. — Она крепко вцепляется в ведро. — Даже когда он заключил меня в объятия и мне хотелось обнять его в ответ, я боялась, что он причинит мне боль.
Открыв было рот, чтобы сказать, что Никандр никогда так не поступит, Амара осознает, что не знает этого наверняка. В конечном счете он ведь может оказаться таким же, как другие мужчины.
— Понимаю, — говорит она.
Они входят в лупанарий.
— Наконец-то! — восклицает Фабия, забирая у Дидоны ведро.
Выплеснув воду на пол, она начинает щеткой отодвигать рвоту ближе к двери. Какой-то мужчина, топтавшийся у входа, отскакивает от брызг.
— Разуй глаза, старая карга! — Он поднимает взгляд на Дидону и Амару. — Которая из вас моя?
Амаре кажется, будто она встречала этого мужчину уже тысячу раз, хотя его лицо ей незнакомо. Очередной грязный пьяница, вне всяких сомнений с грубыми руками. Она вспоминает, как много для нее значила доброта Крессы, развеявшая мрак в момент, когда она была охвачена страхом.
— Моя кубикула здесь, — произносит она, указывая на открытую дверь.
Мужчина неверной походкой идет по мокрому полу, уворачиваясь от быстро двигающейся из стороны в сторону щетки Фабии. Дидона наклоняется к ней и тихонько, чтобы он не услышал, говорит:
— Спасибо.
Клиент протискивается между ними, и Дидона отворачивается. Войдя в свою кубикулу вслед за ним, Амара задергивает занавеску. Он тяжело садится на кровать.
— Я Публий, — представляется он.
— Приятно познакомиться, Публий, — отвечает она. — Я Амара.
Она начинает с умышленной неспешностью раздеваться, но не чтобы распалить его, а чтобы дать себе небольшую отсрочку. Виктория бы сейчас ласково залепетала, чтобы вызвать в нем желание, но в этом нет необходимости. Публий восхищенно смотрит на ее обнаженное тело.
— Ты прекрасна, — говорит он.
Амаре становится почти жаль этого мужчину, не замечающего ее горькой ожесточенности. Она улыбается.
— Спасибо.