Ехидно поглядывал на беднягу Костика, который ещё не подозревал о том, что его ждёт совсем скоро. Но, пожалуй, покамест оставим его. Время главного ублюдка ещё придёт.
Сейчас же жертвой моего угнетения готовился стать рыжий Андрюха. Тип, который тоже причастен к Саниной смерти. Тот, кого я уже завтра сотру в порошок.
— Жди… — Прошептал я, глядя на него.
Словами не описать, как же прекрасно пробуждаться ото сна, когда понимаешь, что тебя ждёт нечто приятное. В моём случае приятное — месилово с тупорогим одноклассником. Да, дуэль с рыжим должна была состояться уже сегодня вечером. А это означало плотненькую подпитку моего сосуда, да и просто весёлое времяпрепровождение.
Наконец-то я вдоволь отдохнул, восстановил недостаток сна, и был готов к свершениям. Пробудился ещё раньше Татьяниного будильника, пробрался на кухню и из имеющихся ингредиентов соорудил завтрак. Конечно, кулинарными изысками тут и не пахло. Пахло, скорее, какой-то сыростью и подгорелым хлебом. Но общего настроя это никак не испортило.
Я пожарил гренки и сварил кофе. Поэтому, когда Татьяна с заспанным видом зашла на кухню, то ей ничего не пришлось делать. Надо было видеть её искреннее удивление. Казалось бы, я не сделал ничего особенного, но именно этот жест прогрел её душу и снабдил позитивом на весь оставшийся день.
— Саша, — обращалась ко мне Татьяна, потягивая ароматный кофеёк, — не знаю, что в тебе переменилось, но мне это определённо нравится…
— Не понимаю, что в этом удивительного… — Немного лукавил я. — Просто делаю то, что должен.
Татьяна добродушно улыбнулась, откусила кусочек подгорелого хлеба, но, не поведя и глазом, доела его до конца. Также делала и моя мама, когда я пытался ей угодить. Обе они — мудрые женщины, понимали, что если человек искренен в своей доброте, не нужно ему перечить.
Да, готовить я никогда не умел. Сказалась извечная опека со стороны слуг. Отец буквально не позволял мне заниматься домашними делами, потому что это было работой определённых людей.
Впрочем, не уследил за гренками и по другой причине — пока они готовились, я усиленно отжимался. Ведь на тренировки забивать нельзя ни в коем случае. Мне было необходимо домучить ещё десять повторений, а со сковороды уже доносилось яростное шипение и масло разбрызгивалось по всей кухне.
— Как там с наследством? — Поинтересовался я. — Есть какие-нибудь новости?
Татьяна немного погрустнела и ответила:
— К счастью… или к сожалению, пока ничего нового.
Больше мучить вопросами её не стал. Когда женщина накрасилась, уложила волосы, я проводил её до двери, а сам вернулся на кухню. Стал размышлять над тем, где брать деньги.