— Надеюсь, тебе понравится. Я пораньше пришел домой, чтобы все успеть.
Она не ответила, а просто закрыла глаза и ближе прижалась к нему, крепче обняла, так что слышала, как под свитером бьется его сердце. Пора начать заново. В этот раз дом им не нужен. Дети не нужны тоже, если только судьба не распорядится иначе. Единственное, в чем они нуждались, — друг в друге. Теперь она это понимала.
В этот раз все получится. Она ощущала это всем своим существом. Из-под земли вырвалась совершенно другая Анника.
Когда я умру, они выберут кого-то другого — кого-то, кто сможет занять мое место. Вы это знаете. Теперь ваша очередь.
Суббота, 4 февраля
Анника щурилась на свет от ночника. Сегодня ночью она опять не спала. Рядом посапывал Мартин. Она вытянула руку и выключила свет, потом проскользнула из комнаты и закрыла дверь, чтобы не разбудить Мартина. Свет в остальной квартире чуть посерел от отражавшегося в падающем снеге уличного освещения. Коробки в пустых комнатах отбрасывали высокие тени. Анника проскользнула мимо них и открыла наружную дверь, к темной лестнице. Под ногами она ощущала холодную каменную кладку. Она осторожно закрыла дверь, чтобы никто не услышал. Ключ она повесила на шнурок вокруг шеи, с таким же она обычно тренировалась.
До подвала нужно пройти всего два пролета. Ее шаги были едва различимы, как шепот, но ей все равно казалось, что они отдаются эхом между холодными бетонными стенами. Ключ повернулся в замке, а петли заскрипели, когда она открыла тяжелую дверь в кладовую. Перед пожарной дверью тянулся длинный коридор к почти идентичной двери. С одной стороны находилась серая металлическая сетка, отделявшая поквартирные места для хранения. В темноте она могла разглядеть очертания хранящихся там предметов. Коробки с книгами, старые велосипеды, доска для серфинга и горы не подходящих по сезону вещей. Забытые и задвинутые части человеческих жизней, сложенные друг на друга. Она отпустила дверь за спиной и сделала пару шагов в коридор.
Она не зажигала свет. Она пришла сюда не для того, чтобы видеть.
Положив руку на стену, она почувствовала на ладони холод камня. Он царапал кожу. Дрожа от нетерпения, она приложила щеку к стене, как к груди любимого. Пальцы согнулись как когти, и она медленно заскребла ногтями по окрашенному в белый цвет бетону. Она задрожала от удовольствия, когда слабый скрежет разнесся во мраке.
Что-то в земле снаружи ответило ей протяжным царапанием, будто когтями о камень.
Губы Анники расплылись в широкой улыбке.