— Ты куда меня завез, старый черт! Я что по твоей милости должна опоздать на самолет? — накинулась на мужа, вообразившая себе невесть что женщина.
— Да ты что! Я… — растерянным голосом попытался оправдаться Иван Савелович, но женщина подняла сумочку и изо всех сил ударила его по голове и, если бы мужчина в последний момент не прикрылся рукой, хорошая шишка была ему обеспечена.
— Ой, — тоненько вскрикнул мужчина.
— Вези меня в аэропорт! — вновь взвизгнула супруга.
— Да ты что! Я тебя вез как всегда в областной центр! С ума сошла? Чего дерешься?
— Где дорога? — иерихонской трубой взревела жена, не обращая внимания на возмущение супруга.
— Не знаю, — вжался в кресло Иван Савелович, — я ехал как всегда и вдруг, раз и дорога исчезла!
— А где она? — снова пронзительно рявкнула обескураженная и одновременно разозленная супруга, — ищи ее!
Иван Савелович крякнул от досады. Чертова баба, подумал он. Спорить он не решился, осторожно потер принявшее удар предплечье, молча провернул ключ зажигания. Машина негромко загудела и, осторожно объезжая не растаявшие сугробы, потихоньку двинулась вперед по весенней степи. Спустя несколько минут даже супруге Ивана Савеловича стало понятно, что таким образом они некуда не приедут и лишь рискуют заблудится и необходимо возвращаться на шоссе. Женщина уже хотела сказать об этом супругу, когда в неярком свете фар впереди показалась странная фигура. На невысоком лохматом коне сидел одетый в рваный халат старик со сморщенным лицом. В руках он сжимал туго натянутый лук.
Я смогу спросить у него дорогу, подумал Иван Савелович и нажал на тормоз, намереваясь остановиться, напротив. Лошадь пугливо попятилась, а старик испуганно взвизгнул и, прокричал что-то невнятное. Пронзительно тренькнула спускаемая тетива. С жалобным дзиньканьем на переднем стекле автомобиля появилось круглое отверстие, с сеточкой трещин вокруг, что-то пронзительно свистнуло около уха водителя, острый осколок порезал руки в нескольких местах. Позади раздался женский крик, полный ужаса и боли. Мужчина не всегда был подкаблучником, покорно принимающим от жены тумаки. В юности и в армейской молодости он был горяч, несдержан и скор на расправу с обидчиками. Старые шрамы на лбу и груди со всей бесспорностью свидетельствовали об этом. Это затем, женитьба и полунищая жизнь надломили его, но видимо еще что-то осталось от прежнего бесшабашного и скорого на ответ Ваньки. Тело среагировало самостоятельно. Нажатие на педаль, переключение передачи и газу! Газу! Сердце бешено стучало в груди, а в голове билась единственная мысль, — «Только бы автомобиль не заглох и не въехал в яму!». Машина словно подстреленная антилопа, скакнула назад и помчалась задом с каждой секундой набирая скорость. Вновь что вжикнуло совсем рядом, огнем опалило ухо. Мужчина скосил взгляд. Вплотную к голове еще трепетало оперение, наполовину пробившей кресло стрелы. Надрывный крик на заднем сидении стал немного по тише, перейдя в, полные страдания прерывистый стон.