Диме хотелось поверить, что он спит и видит сон. Однако времени убеждать себя в этом не было. Почти не удивившись, он увидел на площадке между пролетами, под прибитыми к стене сломанными металлическими ящичками для почты очередную мумию.
Скорчившаяся фигура зашевелилась, захрипела, выпростала руки из-под своего тряпья и потянулась к Диме, желая ухватить. Проход был узким, Дима заколебался, боясь подойти ближе. Но сзади, в коридоре, поджидали мертвые сестры, так что и отступать тоже некуда. А если пойти вперед, шанс спастись еще есть.
Стараясь не смотреть на живого мертвеца, Дима прошел мимо него. К счастью, тот был медлителен и неповоротлив, поэтому Дима благополучно миновал его.
Вот и второй этаж. Пролет, ведущий вниз, на первый, был свободен, никаких монстров, правда, песку почти по колено. Диме казалось, что оттуда в любой момент может высунуться костлявая, похожая на птичью лапу рука и схватить его. Он до боли сжал челюсти и двинулся дальше.
Песок все сыпался из стен, которые теперь были деревянными – должно быть, как в том бараке, что был когда-то на месте этого здания, но Дима уже не мог ничему изумляться по-настоящему. Куда реальнее была жажда. Перед слезящимися глазами плыли багряные круги, горло горело, дышать было больно, но снять шарф с лица Дима не решался: песок мгновенно забился бы в нос.
Первый этаж!
Помещение снова стало похожим на холл офисного центра, вот только окон на привычных местах не оказалось. Вместо них – глухие стены. С тех пор, как увидел приоткрытую дверцу шкафа, Дима не заметил ни одного окна. Их не было там, где они должны быть, – лишь закрытые двери, которые становилось все сложнее открывать.
А если входная дверь будет запечатана? Если песчаный мир, в который ночью превратился офисный центр, не выпустит его, как не выпустил тех несчастных, что годами, десятилетиями блуждают по коридорам, комнатам и лестницам, подкарауливая новую жертву?
Словно в ответ откуда-то сзади раздался воющий голос, а затем хриплый смех. Дима, еле переставляя ноги, шагнул вперед. Еще шаг, еще один…
Вот она, издевательски обычная белая пластиковая дверь. Точно такая, какую он видел утром, приходя на работу, и вечером, выходя на улицу. За нею слышны были звуки. Дима не мог понять их природы, слишком издалека они доносились.
Он толкнул дверь, но та не поддалась. Дима попробовал снова, он бился и бился в нее всем телом, теряя остатки сил, но дверь не желала открываться.
«Тебе не выбраться!» – сказал кто-то.
Дима обернулся.
В холле не оказалось никого, кто мог бы произнести эти слова. Видимо, то был безжалостный внутренний голос. А холл между тем изменился: теперь он был полон огромных дверей – наглухо закрытых, прочных на вид. Из-за них доносились неясные звуки: шорохи, голоса, звон, перестук, шаги, бряцанье.