Кусач опустил морду на колено консультанту.
– Я не помню… – потерянно прошептал Лонгсдейл. – Я ничего такого не помню.
– Это вы, Джон, – мягко проговорил комиссар, – тот, кем вы были до превращения. Вы знали Редферна и за что-то очень на него злы. Быть может, за то, что это он привел вас в тот дом на побережье Эсмераны, или за то, что он не помешал процессу.
– Вы говорили, сэр, что все Редферны однажды просто исчезли, – вдруг вмешалась Джен. – Даже показывали мне их родовое древо. Последний ребенок в их семье родился семьдесят пять лет назад. Раз пироман устроил это все в их замке, то, быть может, они узнали обо всем: о нежити, о нечисти, о консультантах – и решили стать частью организации охотников? А если Лонгсдейл или кем он там был выступил против…
– А дети? – спросил Бреннон, у которого от этого предположения мороз пошел по коже. – Куда они дели детей?
– Ну… а куда у вас принято их девать? – пожала плечами Джен. – Может, вырастили и тоже того, в консультанты.
– Что же это за семейство, способное так поступить?
– Если пироман такой, – хмыкнула ведьма, – то откуда нам знать, что его родичи чем-то лучше? Как вы говорите, они поколениями пили воду из магической жилы и могут так сильно отличаться от людей… – Она помолчала, размышляя, и неохотно добавила: – Что, если они были уже больше похожи на нас. Вон пироман старше последнего поколения лет на двести, и то крыша не на месте. Представляете, какие у него потомки?
– Ну, он не совсем чокнутый… – пробормотал Натан: некое здравое зерно в рассуждениях Энджела иногда обнаруживалось. Но если Редферны приняли такое решение, а Лонгсдейл стал изгоем в семье, потому что не согласился, то это многое объясняет…
– Но где они все? – тихо спросил консультант. – Почему оставили свой замок?
– Не знаю. На то могли быть причины…
Лонгсдейл нахмурился и медленно поднял взгляд на комиссара:
– Вы сможете найти Редфернов?
Пес почему-то тихо вздохнул и лизнул руку консультанта.
– А вы хотите их увидеть?
Лонгсдейл долго молчал, напряженно раздумывая, и наконец сказал:
– Да. Хочу.
16 сентября
Маргарет полулежала в кровати, завернувшись в плед, и смотрела в окно. Это ее кровать, и ее комната, и ее подушка – но так странно вновь оказаться здесь, видеть в окно ту же улицу и те же дома по соседству. Вчерашний день едва запомнился девушке: она смутно осознавала, что сперва долго плакала, уткнувшись в мягкую мамину грудь, потом была горячая ванна, какая-то еда – и еще прекрасное лицо в золотом ореоле, а потом Маргарет уснула, крепко держась за руку отца.
«Валентина, – подумала девушка. – Наверное, это была Валентина…»