Путники подошли к воротам. Бертран увидел в небольшом окошке свет и крикнул. Выглянул караульный и спросил, кто идет.
– Вот, привел тебе пленника, – бодро ответил Уго. – Открой ворота и впусти!
– Сначала скажи, кто хочет войти, – ответил тот.
– Кто? Старый товарищ! – воскликнул Уго. – Неужели ты не узнаешь Уго? Я притащил связанного по рукам и ногам пленника: того самого парня, который пил тосканское вино, пока мы здесь сражались.
– Смотрю, ты не успокоишься, пока не получишь свое, – мрачно отозвался Бертран.
– А, приятель, это ты? – узнал наконец караульный. – Сейчас спущусь.
Эмили услышала шаги по каменным ступеням, потом упала тяжелая цепь, отодвинулись засовы, и открылась маленькая боковая дверь, через которую путники вошли в замок. Караульный опустил лампу, чтобы осветить порог, и она снова оказалась под низкой аркой. Дверь закрылась и отрезала ее от всего мира – возможно, навсегда. Еще несколько шагов – и Эмили попала в первый двор, с отчаянием оглядев пустынное пространство. Полночная тьма, готическая мрачность окружающих зданий, глухо доносившиеся голоса Уго и караульного обостряли печальные предчувствия. Во втором дворе тишину нарушали отдаленные звуки. Пройдя еще немного вперед, Эмили различила смех и веселые голоса, однако чужой пир не доставил радости.
– Судя по шуму, кажется, что здесь не меньше тосканского вина, чем в долине, – проворчал Бертран. – Похоже, Уго больше занимался возлияниями, чем боем. Кто веселится в такой поздний час?
– Господин и другие синьоры, – ответил караульный. – Наверное, ты чужой в замке, иначе не задавал бы таких вопросов. Этим храбрецам сон не нужен, ночи они проводят в пирах. Эх, если бы и нам досталась хоть капля такой жизни! Холодно шагать ночью по стене, если нечем согреться.
– Мужайся, друг! Храбрость тебя согреет, – напомнил Уго.
– Храбрость! – угрожающе отозвался караульный, и Уго, поспешив вернуться к более безопасной теме застолья, заметил:
– Судя по всему, это новый обычай. Когда я уезжал, синьоры по ночам совещались.
– И заодно выпивали, – возразил Бертран. – Но с началом осады только и делали, что пировали. Надо сказать, на их месте я бы тоже вознаградил себя за отвагу.
Путники миновали второй двор и подошли ко входу в замок. Здесь караульный попрощался и поспешил на место службы. Дожидаясь, пока ее впустят, Эмили размышляла, как бы не столкнуться с Монтони и незаметно вернуться в свою комнату. Встретить в поздний час синьора или кого-то из его приближенных отчаянно не хотелось. Шум усилился, и хотя Уго стучал изо всех сил, никто из слуг его не слышал. Тревога Эмили возросла, хотя появилось время придумать, как пройти незаметно. Главная трудность заключалась в том, что подняться по лестнице без света еще было можно, однако найти в темноте дорогу в комнату все равно не удалось бы. Но где же взять лампу? Слуги никогда не приносили к входной двери ни свечи, ни лампы, так как большой зал достаточно ярко освещался свисавшей с потолка массивной тройной лампой. А если стоять и ждать, пока Аннет принесет свечу, Монтони или кто-то из его друзей обязательно ее заметит.