Некоторое время девушки не отходили от окна, однако больше не слышали ни звуков лютни, ни голоса. Радость захлестнула Эмили с неменьшей силой, чем еще недавно угнетала печаль. Она торопливо шагала по комнате, то обращаясь к Валанкуру по имени, то замолкая. Подходила к окну, прислушивалась, но не слышала ничего, кроме торжественного шума леса. Порой стремление как можно скорее побеседовать с Людовико подталкивало ее послать за ним Аннет незамедлительно, однако удерживало осознание неприличия полночного визита. Взволнованная не меньше госпожи, Аннет то и дело прислушивалась возле окна и отходила глубоко разочарованной, а потом, наконец, призналась, что боится, как бы синьор Верецци не проник с потайной лестницы.
– Впрочем, мадемуазель, ночь почти прошла, – заметила она. – На востоке из-за гор уже выглядывает солнце.
Увлеченная последними событиями, Эмили совсем забыла о существовании такого человека, как Верецци, но сейчас опять встревожилась и решила с помощью Аннет придвинуть к двери старинный комод. И все же он оказался настолько тяжелым, что даже вдвоем им не удалось оторвать его от пола.
– Что там хранится, мадемуазель? – поинтересовалась Аннет.
И Эмили ответила, что ни разу его не открывала.
– Тогда я попробую, – решила Аннет и попыталась поднять крышку. Однако выяснилось, что комод заперт на замок, ключа от которого нет.
В окна уже заглядывал дневной свет, а ветер стих. Эмили посмотрела на укутанный туманом лес, на освещенные первыми лучами горы и увидела, что природа после бури отдыхает в тишине: деревья замерли в неподвижности, и даже облака замедлили вечное движение. Один из часовых мерно шагал по террасе, а двое других, устав от ночного бдения, дремали вдалеке. Вдохнув чистый рассветный воздух, наполненный ароматами омытой дождем листвы, Эмили в последний раз прислушалась, не раздастся ли музыка, и легла спать.
В Лапландии далекой, где зима
Сурова, одинока и пустынна,
Где дуют злые бесконечные ветра,
Безжалостно сметая все вокруг,
Внезапно раздается жизни звук:
Несутся с гор потоки, и трава
Спешит явиться, солнцу отвечая,
Деревья зеленеют, свет встречая,
Цветы нам дарят радость, и восторг
Любви сердца переполняет.
Битти Дж. Менестрель, или Странствование гения
Несколько дней Эмили провела в тревожной неизвестности: Людовико смог узнать у солдат только то, что в указанной ею комнате действительно томится пленник-француз, захваченный во время схватки с отрядом его соотечественников. Преследования со стороны Бертолини и Верецци удавалось избегать самым примитивным способом: сидеть в своей комнате, лишь иногда, по вечерам, выходя прогуляться в коридор. Кажется, Монтони выполнил второе обещание, хотя нарушил первое: Эмили объясняла свое спокойствие его защитой. А главное, она не хотела покидать замок, не получив достоверных известий о Валанкуре, и ждала новостей, ничем не жертвуя, поскольку возможности покинуть замок все равно не представлялось.