– Людовико, как мне отблагодарить тебя за помощь? – воскликнула Эмили. – Но сейчас мне нечего передать. Когда ты снова увидишь шевалье?
– Неизвестно, синьора. Все зависит от того, кто из часовых заступит на пост. Среди них есть только пара тех, к кому можно обратиться с просьбой войти в темницу.
– Незачем напоминать, как для меня важно, чтобы ты как можно скорее встретился с пленником, – заметила Эмили. – Когда сможешь, заверь его, что я получила портрет с теми же чувствами, с какими он его передал. Скажи, что я много страдала и по-прежнему страдаю. – Она умолкла.
– Сказать, что вы хотите его увидеть, синьора? – уточнил Людовико.
– Несомненно, – подтвердила Эмили.
– Но когда и где?
– Это зависит от обстоятельств. Место и час встречи пусть выберет сам, исходя из своих возможностей.
– Что касается места, мадемуазель, – вступила в разговор Аннет, – то во всем замке нет более безопасного и надежного, чем этот коридор. А час, если он вообще настанет, надо выбрать такой, когда все синьоры уснут!
– Передай это все шевалье, – добавила Эмили, – и предоставь ему решать, как действовать. Скажи, что мое сердце осталось неизменным. Но главное, постарайся попасть к нему как можно скорее, а я буду с нетерпением тебя ждать!
Пожелав спокойной ночи, Людовико ушел, а Эмили отправилась отдыхать, но уснуть не могла, поскольку радость прогнала сон не менее успешно, чем раньше прогоняла печаль. Монтони вместе с замком исчез из сознания, как пугающее колдовское видение, и она снова вступила в волшебное царство немеркнущего счастья:
Где под лучами летних лун,
Среди родных полей
Иль возле мирного ручья
Витают песни фей.
Прошла целая неделя, прежде чем Людовико удалось снова попасть в темницу: раньше дежурили часовые, которым он не мог довериться, а вызывать подозрение расспросами о пленнике боялся. Зато он регулярно сообщал Эмили о происходящих в замке ужасных событиях: ссорах, драках и безудержных попойках. Эмили сделала неутешительный вывод, что Монтони не только не собирается ее освобождать, но, возможно, имеет на нее собственные далекоидущие планы вроде тех, что пугали ее раньше. Имя Эмили часто звучало в разговорах Бертолини и Верецци, причем почти всегда в спорах. Монтони проиграл Верецци крупную сумму, так что существовала страшная вероятность того, что ее передадут в качестве натуральной оплаты долга. Однако Эмили не знала, что прежде Монтони успел пообещать ее Бертолини в награду за какую-то важную услугу, а потому не понимала сути раздоров между Бертолини и Верецци. Впрочем, причина ссор особого значения не имела: Эмили замечала во всем надвигающееся несчастье, а потому настойчиво умоляла Людовико организовать побег и как можно скорее навестить пленника.