Эмили, наконец, прервала его излияния:
– Думаю, месье, я должна положиться на вашу честность и предоставить вам решить, следует ли мне вернуть миниатюру после того, как открылось мое отношение к месье Валанкуру. Я должна чувствовать себя польщенной вашим добрым отношением, но… – Она на миг задумалась. – Недоразумение этого вечера избавляет меня от необходимости говорить что-то еще.
– Увы, мадемуазель, действительно избавляет! – вздохнул месье Дюпон и после долгой паузы продолжил: – Надеюсь, вы позволите мне доказать бескорыстную преданность, если не любовь, и примете мои услуги. Впрочем, какие же услуги могу я предложить, сам всего лишь узник, как и вы? Но как бы я ни дорожил свободой, готов пожертвовать ею и приложить все силы, чтобы вызволить вас из этого гнезда порока. Примите помощь друга, не отказывайте мне в награде хотя бы попытаться заслужить вашу благодарность.
– Вы уже ее заслужили, месье, – ответила Эмили. – Желание помочь достойно самой искренней благодарности. Однако позвольте напомнить об опасности, которой вы подвергаете себя, затягивая нашу встречу. Не забывайте, что для меня останется глубоким утешением знать независимо от успеха вашей дружеской попытки меня освободить, что поблизости обитает соотечественник, готовый помочь и защитить.
Месье Дюпон бережно сжал ее руку, которую Эмили лишь слабо попыталась освободить, и почтительно поднес к губам.
– Позвольте пожелать вам счастья и еще раз напомнить о моей привязанности, которую я не в силах победить.
Как только он произнес эти слова, Эмили услышала в своей комнате шум и, обернувшись, увидела человека, ворвавшегося туда с потайной лестницы.
– Я научу, как победить привязанность! – закричал он, выскочил в коридор и набросился на невооруженного Дюпона с кинжалом.
Тому удалось избежать удара и выбить оружие из рук Верецци, ибо это был он.
Пока они боролись, Эмили, а за ней и Аннет, побежали по коридору, окликая Людовико, но тот уже ушел. Донесшийся из большого зала неясный гул напомнил об опасности, и Эмили отправила Аннет на поиски Людовико, а сама вернулась в коридор, где Дюпон и Верецци по-прежнему сражались, доказывая каждый свою правоту. Конечно, Эмили была всецело заинтересована в победе Дюпона, чье поведение независимо от этого случая заслуживало пристального внимания, даже если бы Верецци не внушал ненависти и ужаса. Упав в кресло, Эмили умоляла их остановиться, пока, наконец, Дюпон не повалил Верецци на пол, где тот и остался лежать, оглушенный силой удара. Она обратилась к Дюпону с просьбой бежать из комнаты, пока не появился Монтони или кто-нибудь из его приближенных. Однако Дюпон решительно отказался оставить ее без защиты. Пока Эмили, больше испуганная за него, чем за себя, уговаривала его уйти, на потайной лестнице послышались шаги.