Путешественники пребывали в состоянии спокойной задумчивости, которую трудно назвать неприятной, пока Сен-Обер не заметил:
– Весьма многообещающий молодой человек. Давно никто не производил на меня столь благоприятного впечатления после краткого знакомства. Валанкур заставил меня вспомнить дни молодости, когда все казалось новым и восхитительным!
Он вздохнул и снова погрузился в задумчивость, а Эмили оглянулась и у двери гостиницы увидела Валанкура, который все еще смотрел им вслед. Он помахал ей рукой, и Эмили принялась махать ему в ответ, а через несколько секунд Валанкур скрылся из вида.
– Помню себя в его возрасте, – продолжил Сен-Обер. – Я думал и чувствовал точно так же, как он. Тогда весь мир открывался передо мной, а теперь закрывается.
– Мой дорогой отец, не допускайте таких мрачных мыслей, – дрожащим голосом взмолилась Эмили. – Я надеюсь, что вы проживете еще много-много лет – ради меня и ради себя самого!
– Ах, милая Эмили! Ради тебя! Что же, хочется в это верить!
Он вытер предательскую слезу, заставил себя улыбнуться и бодро проговорил:
– В искренности и пылкости юности есть что-то особенно приятное для сознания старика, если его чувства не окончательно испорчены миром. Черты эти оживляют и придают силы, действуя так же, как весна действует на больного человека. Сознание наполняется весенним духом, а глаза отражают яркий свет солнца. Валанкур для меня – та же весна.
Эмили благодарно сжала руку отца. Никогда еще она не слушала его похвалы с таким удовольствием – даже если он хвалил ее.
Дорога шла среди виноградников, лесов и пастбищ. Романтический пейзаж с одной стороны ограничивали величественные Пиренеи, а с другой – бескрайний морской простор. Вскоре после полудня показался расположенный на берегу городок Кольюр. Здесь путешественники пообедали, скоротали знойные дневные часы и по чудесному побережью поехали дальше, в Лангедок.
Эмили не сводила восторженного взгляда с постоянно менявшего цвет моря. Вода отражала свет и тени, а поросший лесом берег уже окрашивался в оттенки ранней осени.
Сен-Обер спешил попасть в Перпиньян, где предполагал получить письма от месье Кеснеля. Именно ожидание этих писем заставило его покинуть Кольюр, хотя он был слаб и нуждался в продолжительном отдыхе.
После нескольких миль пути Сен-Обер заснул, и Эмили обратилась к книгам, взятым из дома. Она хотела найти среди них одну – ту, что накануне читал Валанкур, в надежде увидеть ту самую страницу, на которой останавливались глаза милого друга, прочитать вызвавшие его восхищение строки и вспомнить его голос – одним словом, создать иллюзию его присутствия. Нужную книгу она так и не нашла, зато обнаружила небольшой том сонетов Петрарки с начертанным на титульном листе именем «Валанкур». Именно из этой книги он часто читал ей гениальные, полные чувств строки.