Эмили не сразу поняла то, что сразу стало бы ясно особе более искушенной: молодой человек намеренно оставил эту книгу вместо утерянной, и поступить так ему подсказала любовь. С радостным нетерпением она перевернула страницы, увидела отмеченные карандашом прочитанные вслух строки, равно как и те более откровенные признания, которые Валанкур не осмелился произнести, и только после этого поняла его намерение.
Несколько мгновений Эмили осознавала только то, что любима, потом вспомнила его голос и то, с каким выражением он читал эти строки об отражении чистой очарованной души, и от наплыва чувств заплакала.
В Перпиньян прибыли вскоре после заката. Как и предполагал Сен-Обер, письма от месье Кеснеля пришли, но их содержание до такой степени его расстроило, что Эмили встревожилась и в меру своей деликатности потребовала от отца открыть причину его огорчения. Однако Сен-Обер ответил лишь слезами и немедленно заговорил на другие темы.
Эмили не стала упорствовать, но встревожилась и провела ночь без сна.
Утром они поехали по побережью дальше, в Лёкат – город, расположенный на границе провинций Лангедок и Руссильон.
По дороге Эмили снова упомянула о письмах, причем с такой настойчивостью, что Сен-Обер не выдержал ее напора и нарушил молчание.
– Не хотелось омрачать тебе удовольствие от этих пейзажей, поэтому я решил на время скрыть некоторые обстоятельства, хотя рано или поздно тебе все равно придется с ними столкнуться. Однако твоя тревога изменила планы: возможно, сейчас ты страдаешь ничуть не меньше, чем будешь страдать, услышав то, что я должен рассказать. Во время своего приезда месье Кеснель сообщил ужасные новости. Должно быть, ты слышала, как мы упоминали имя некоего месье Моттевиля из Парижа, но не знала, что в его руках сосредоточена значительная часть моего состояния. Я глубоко ему доверял и даже сейчас хочу надеяться, что он не полностью нарушил это доверие. Неблагоприятные обстоятельства разорили его, а следовательно, и меня тоже.
Сен-Обер умолк, чтобы овладеть чувствами, а потом, стараясь говорить спокойно, продолжил:
– Полученные от месье Кеснеля письма содержали сообщение Моттевиля с подтверждением моих худших опасений.
– Значит, нам придется покинуть Ла-Валле? – после долгого раздумья уточнила Эмили.
– Пока неизвестно. Это зависит от того, удастся ли Моттевилю заключить компромисс с кредиторами. Тебе известно, что мой доход никогда не был большим, а теперь сократится до ничтожного! Больше всего я печалюсь о тебе, дитя мое, – ответил Сен-Обер, и голос его дрогнул.