– Любопытство, сестра, привело вас ко мне, но вы не услышите о бедной Агнес ничего особенного. Я не стала говорить о ней при пансионерках лишь потому, что не хотела посвящать их в совершенное ею преступление.
– Я сочту ваше доверие величайшим благом и не воспользуюсь им понапрасну, – заверила ее Эмили.
– Сестра Агнес происходит из благородной семьи, – продолжила Франсес, – как, должно быть, вы заметили по ее манерам. Однако я не назову фамилию, чтобы не позорить ее род. Любовь довела Агнес до преступления и безумия. Она любила и была любима человеком низшего сословия, но отец предназначил ее другому – тому, кто был ей отвратителен. Неуправляемая страсть стала причиной ее погибели: все обязательства добродетели и долга оказались забытыми, и она нарушила брачный обет. Несчастная наверняка пала бы жертвой мести мужа, если бы отцу не удалось освободить ее из-под его власти. Не знаю, какими средствами он этого достиг, но он сумел укрыть Агнес в нашем монастыре и заставил принять монашество, распространив слухи о ее смерти. Ради спасения дочери отец пошел на ложь и даже сумел убедить ее мужа, что она пала жертвой его ревности. Вы удивлены, – добавила Франсес, глядя на Эмили. – Допускаю, что история необычная, но не лишена параллелей.
– Пожалуйста, продолжайте, – попросила девушка. – Очень интересно!
– На этом рассказ закончен, – покачала головой сестра Франсес. – Добавлю только, что долгая борьба Агнес с любовью, раскаянием и чувством долга, возложенным на нее после вступления в монастырь, в конце концов окончательно расстроила ее и без того уязвленный рассудок. Поначалу приступы неистовства резко сменялись депрессией, потом она долгое время пребывала в глубокой меланхолии, хотя время от времени и вела себя агрессивно, но в последнее время вспышки ярости заметно участились.
История сестры Агнес поразила Эмили, а кое-какие эпизоды из ее жизни заставили вспомнить судьбу маркизы де Виллеруа, которую отец также заставил бросить любимого человека и выйти замуж за того, кого выбрал сам. Судя по рассказам Доротеи, маркиза не избежала мести мужа, хотя сомнений в ее невиновности не возникало. Печально вздыхая об участи сестры Агнес, Эмили все-таки проронила несколько слезинок и о несчастной маркизе. Вернувшись к разговору о монахине, она спросила Франсес, помнит ли та Агнес в молодости и была ли она красива.
– Когда она принимала монашество, меня в монастыре еще не было, – ответила сестра. – Это случилось так давно, что никто из нынешних сестер не присутствовал на церемонии, и даже матушка аббатиса не служила тогда настоятельницей. Но я хорошо помню то время, когда Агнес была невероятно красива. Увы, как вы сами могли убедиться, от былой красоты не осталось и следа, и я редко замечаю на ее лице те прелестные черты, которые когда-то оживляли ее образ.