– Не встретитесь! Ошиблась в любви! – горячо повторила Тереза. – Что я слышу? Нет, мадемуазель, я нисколько не ошиблась, потому что шевалье Валанкур не только купил для меня этот дом, но и поддерживал с тех самых пор, как месье Кеснель выгнал на улицу.
– Шевалье Валанкур! – с трепетом воскликнула Эмили.
– Да, мадемуазель, он самый, хоть я и нарушила обещание никому об этом не говорить. Но как не говорить, когда слышишь, как его несправедливо осуждают? Ах, мадемуазель, если вы дурно с ним обошлись, то плачьте: на свете нет другого молодого человека с таким добрым сердцем. Он помог мне в тот момент, когда вы оказались слишком далеко, а месье Кеснель даже думать об этом не захотел и посоветовал устроиться на работу. А я для этого слишком стара! Так вот, шевалье меня разыскал, купил этот домик, дал денег на обстановку, посоветовал найти такую же бедную женщину, чтобы жила со мной, и приказал управляющему брата регулярно выплачивать мне определенную сумму. Теперь подумайте, мадемуазель, разве я могу говорить о нем плохо? Боюсь, он даже навредил себе из-за своей щедрости: срок выдачи денег давно миновал, а они так и не пришли! Но не плачьте так горько, мадемуазель. Разве доброта шевалье вас расстраивает?
– Еще как расстраивает! – подтвердила Эмили и заплакала еще отчаяннее. – Но как давно ты его видела?
– Не так уж и давно, мадемуазель.
– А известия от него поступали? – продолжила взволнованно расспросы девушка.
– Ни разу с тех пор, как он внезапно уехал в Лангедок; тогда он только вернулся из Парижа, иначе я бы с ним встретилась. Уж не случилось ли с ним чего? Если бы я не жила так далеко от Эстувьера и не чувствовала себя так плохо, то уже отправилась бы туда и узнала, в чем дело. А послать мне некого…
Тревога Эмили о судьбе Валанкура стала невыносимой. Поскольку правила приличия не позволяли ей отправить посыльного в дом брата, она попросила Терезу нанять кого-нибудь и от своего имени обратиться к управляющему с вопросом о деньгах, а попутно разузнать о Валанкуре, но первым делом потребовала, чтобы старая экономка ни в коем случае не упоминала о ее заинтересованности. Верность старушки ее отцу служила гарантией, что та не нарушит данного обещания.
Тереза с радостью занялась поисками посыльного, а Эмили, оставив ей приличную сумму на повседневные нужды, в глубокой печали отправилась домой, больше прежнего сожалея о том, что столь благородное и великодушное сердце уступило мирским порокам, но в то же время радуясь доброте, проявленной Валанкуром к ее старой служанке.