Однако момент триумфа, которого победительница ждала как осуществления всех своих желаний, стал для синьоры Лорентини началом адских мук, не покинувших ее вплоть до смертного часа.
Жажда мести умерла в тот же миг, как была совершена, оставив после себя ужас, сожаление и раскаяние, способные отравить жизнь с маркизом де Виллеруа, если бы надежды на брак оправдались. Однако он тоже воспринял момент мести как повод для раскаяния и ненависти к сообщнице в преступлении. Чувство, ошибочно принятое за уверенность в неверности жены, пропало. Теперь, когда маркиза понесла наказание, доказательства ее измены утратили силу. Услышав, что супруга умирает, маркиз неожиданно понял, что она невинна, а клятвенное заверение в предсмертный час убедило его в ее безупречном поведении.
В порыве раскаяния маркиз решил предать в руки правосудия и самого себя, и ту, что повергла его в пропасть преступления, но, когда приступ отчаяния миновал, намерение изменилось. С синьорой Лорентини он встретился один раз и сказал, что сохраняет ей жизнь с одной целью: чтобы она провела остаток своих дней в молитвах и искуплении. В глубоком разочаровании от презрения и ненависти человека, ради которого она не побоялась запятнать совесть кровью, в ужасе от совершенного преступления синьора Лорентини оставила свет и нашла приют в монастыре Сен-Клер, пав жертвой безумной страсти.
Сразу после смерти супруги маркиз де Виллеруа навсегда покинул Шато-Ле-Блан, пытаясь найти забвение в военных действиях и столичных развлечениях, но ничего не помогло: он так и не избавился от глубокой печали и умер, страдая от ужаса, подобного тому, который испытала синьора Лорентини. Доктор, заметивший в лице покойной маркизы следы отравления, получил крупную сумму за молчание, а поскольку догадки слуг ограничились лишь перешептыванием по углам, расследование так и не было проведено. Неизвестно, достигли ли слухи ушей отца маркизы и помешали ли судебному процессу сложности в добывании улик, однако смерть невинной красавицы принесла глубокое горе семье. Особенно искренне горевал брат покойной, месье Сен-Обер: именно такие родственные отношения связывали отца Эмили с маркизой де Виллеруа. Нет сомнений в том, что он подозревал причину ее смерти. С маркизом его связала активная переписка, содержание которой осталось неизвестным, но есть основание предполагать, что в ней затрагивалась тема внезапной кончины любимой сестры. Именно эти бумаги вместе с несколькими посланиями самой маркизы, где она жаловалась на несправедливое отношение мужа, Сен-Обер просил Эмили уничтожить, не читая. Должно быть, опасение нарушить душевное равновесие дочери послужило причиной строжайшего запрета. Сам он настолько тяжело переживал трагическую судьбу любимой сестры, что не мог без слез слышать имя маркизы и лишь изредка упоминал о ней в разговорах с мадам Сен-Обер. Оберегая покой дочери, он так тщательно скрывал от Эмили эту историю, что она до сих пор не слышала о существовании такой родственницы, как маркиза де Виллеруа. По этой же причине Сен-Обер взял торжественное обещание молчать с другой своей сестры, мадам Шерон, и та сдержала данное слово.