Над одним из последних писем маркизы Сен-Обер плакал в тот вечер, накануне отъезда из Ла-Валле, когда Эмили его увидела; ее миниатюрным портретом любовался. Страшной смертью сестры объясняются и бурные чувства, проявленные им при упоминании имени сестры Лавуазеном, а также просьба похоронить его возле фамильного склепа Виллеруа. Сам маркиз упокоился там, где умер: на севере Франции.
Исповедовавший и причащавший Сен-Обера священник вспомнил брата маркизы, но, оберегая чувства дочери, тот попросил скрыть родственные отношения от Эмили и с той же просьбой обратился к аббатисе, которой поручил заботу о сироте.
Приехав во Францию, синьора Лорентини тщательно скрывала свое имя и происхождение, а поступив в монастырь, придумала легенду, которую и поведала сестре Франсес. Не исключено, что настоятельница, в то время еще не служившая в монастыре Сен-Клер, также не знала правду. Охватившее синьору Лорентини глубокое раскаяние вместе с муками разочарованной страсти, ибо она по-прежнему любила маркиза, повредили ее рассудок. Когда же миновали тяжелые приступы отчаяния, подкралась неисцелимая меланхолия, до самой смерти время от времени сменявшаяся редкими припадками безумия. В течение долгих лет обычным развлечением монахини оставались ночные прогулки по лесам вокруг монастыря, игра на любимом инструменте и исполнение мелодичных песен родного края с истинным вдохновением тоскующего сердца. Лечивший сестру Агнес доктор посоветовал настоятельнице поддерживать странную, но безвредную прихоть как единственное средство для успокоения больной фантазии. Монахине разрешили гулять по ночам в сопровождении приехавшей из Италии служанки, но, поскольку такая вольность нарушала монастырские правила, ее старались держать в секрете. Вот почему таинственная музыка, исполняемая синьорой Лорентини, спровоцировала слухи, что не только замок Шато-Ле-Блан, но и вся округа населена привидениями.
Вскоре после поступления в монастырь сестра Агнес составила завещание, в котором значительную часть средств передавала на нужды монастыря, а остаток весьма крупного состояния разделила между супругой месье Боннака – итальянской аристократкой и своей кузиной – и ближайшей оставшейся в живых родственницей покойной маркизы де Виллеруа. Поскольку Эмили Сен-Обер оказалась не только ближайшей, но и единственной родственницей невинной жертвы, все наследство досталось ей.
Поразительное внешнее сходство Эмили с несчастной тетушкой сразу привлекло болезненное внимание синьоры Лорентини и стало причиной пугающего поведения, но только в смертный час ей пришло в голову, что молодая красавица – дочь маркизы де Виллеруа. Подозрение основывалось на том, что, выходя замуж, маркиза была влюблена в другого человека. Синьора Лорентини с легкостью предположила, что, подобно ей самой, молодая особа пожертвовала честью ради непреодолимой страсти.