Тогда живые слезы
Блеснули на щеке,
Как свежая роса на высохшем цветке.
Шекспир У. Тит Андроник
В результате необыкновенных открытий граф де Вильфор и его семейство признали Эмили родственницей маркизов де Виллеруа и оказали ей, если такое возможно, еще более теплый прием.
Граф был удивлен отсутствием ответа на направленное в Эстувьер письмо Валанкуру, однако радовало то обстоятельство, что его предусмотрительность избавила Эмили от тревоги, которую испытывал он сам. В то же время, наблюдая, как мадемуазель Сен-Обер грустит, граф с трудом сдерживался, чтобы не рассказать ей правду и тем самым избавить от лишних переживаний. Предстоящая свадьба дочери также требовала внимания: обитатели замка готовились к торжественной церемонии, а прибытие месье де Сен-Фуа ожидалось со дня на день. Эмили старалась участвовать в веселой суматохе, хотя душу ее тяготили недавние открытия и тревога за судьбу Валанкура, вызванная рассказом Терезы. Поведение шевалье свидетельствовало о глубоком отчаянии. Представляя, что любимый может натворить в подобном состоянии, Эмили холодела от страха. Волнение за его безопасность становилось невыносимым. Порой ей не удавалось сохранить даже видимость спокойствия: тогда Эмили внезапно покидала общество и искала утешения в долгих прогулках по лесу, вдоль берега моря. Доносившийся снизу рев волн и шелест ветра в кронах деревьев приносили временное облегчение. Эмили часто сидела на камне или на разрушенных ступенях старинной сторожевой башни и наблюдала за менявшими цвет облаками и надвигавшимся на море сумраком. Она любила повторять начертанные Валанкуром над дверью строки, хотя потом и приходилось отвлекаться от навеянных ими воспоминаний и стараться думать о чем-то обыденном.
Однажды вечером, взяв лютню, Эмили пришла на любимое место и поднялась на вершину башни, где сохранилась маленькая комната, из которой открывался обширный вид на море и окружающие земли. Солнце уже опускалось за отделяющую Лангедок от Руссильона гряду Пиренеев. Сев у зарешеченного окна, подобно вершинам деревьев и гребням волн озаренного последними закатными лучами, она тронула струны и запела простую и нежную арию, которую в счастливые дни Валанкур слушал с особым восторгом:
Дух любви и печали, привет!
Голос твой вдалеке раздается.
Вечер дарит доверия свет,
Песня тихая с ветром несется.
В этот дивный таинственный час,
Когда мир от забот отдыхает,
Разбуди свою лютню для нас,
Что фантазии глас призывает.
Пусть о давней мечте запоет,
О поэта задумчивом взоре.
Струны вещие ветру в ответ