14 февраля 1498 года Дмитрий был торжественно коронован великокняжеской короной в Успенском соборе Кремля.
Если говорить откровенно, то Дмитрий не имел никакого отношения к греческой императорской фамилии, тем не менее, церемония в Кремле напоминала обряд коронации византийских василевсов.
Это было первое в русской истории «венчание на царство». Митрополит Симон возложил на голову Дмитрия знаменитую «шапку Мономаха», после чего Иван III передал внуку все древние семейные реликвии, предназначавшиеся старшему сыну — наследнику престола.
Софьи и Василия на коронации не было. Казалось, их дело окончательно проиграно. Придворные бросились угождать Елене Стефановне и ее коронованному сыну.
Однако вскоре толпа льстецов отступила в недоумении. Великий князь так и не дал Дмитрию реальной власти, удерживая все нити в своих руках.
Он продолжал мучительно искать выхода из династического тупика. Дмитрию были даны в управление лишь некоторые северные уезды.
В январе 1499 года Иван III внезапно обрушил гнев на своих давних фаворитов князей Патрикеевых. Глава дома, Иван Юрьевич Патрикеев, был приговорен к смертной казни, которую в последний момент заменили пострижением в монахи и ссылкой в Троице-Сергиев монастырь.
Его сын Василий Косой (будущий вождь нестяжателей Вассиан Патрикеев) также изведал страх смерти, но в итоге отделался пострижением и ссылкой в Кирилло-Белозерский монастырь.
На плаху отправился зять Ивана Патрикеева — князь Семен Иванович Ряполовский. Казнь была совершена во вторник 5 февраля на льду Москвы-реки, «пониже мосту», — на том самом месте, где годом ранее казнили участников заговора в пользу Василия и Софьи.
Через два месяца Иван арестовал еще двух представителей московской знати — князя Василия Ромодановского и Андрея Коробова Тверитина. Вероятно, эти двое имели какое-то отношение к делу Патрикеевых.
Опала на Патрикеевых, несомненно, была прямо связана с вопросом о престолонаследии. Заглядывая вперед, легко было предвидеть жестокую борьбу, которую предстояло выдержать 14-летнему Дмитрию в случае кончины деда.
Иван заранее подготовил для внука опору — могучий клан князей Патрикеевых во главе с многоопытным Иваном Юрьевичем Патрикеевым, фактическим руководителем московского правительства в 90-е годы.
Построив всю эту конструкцию, Иван III, вопреки своим ожиданиям, не умер, и первоначальный замысел уже не казался ему столь удачным.
Но если прежде он страдал от укоров совести относительно судьбы своей первой семьи, то теперь Ивана стали терзать сожаления о второй.
Бессонными ночами он видел своих юных сыновей Василия, Юрия, Дмитрия Жилку, Семена, Андрея в тяжких оковах, на тюремной соломе.