* * *
Наши выступления в «Театро де ла Маэстранца» оказались гораздо более сложными и трудными, чем дома в Нью-Йорке. Дело в том, что концертное исполнение оперы много труднее, так как оркестр сидит при полном свете на сцене, солисты выходят и уходят часто в течение действия, тем более, что привычная игра при минимуме света требует меньшей концентрации и, соответственно меньше утомляет. При почти ежедневных спектаклях это начинало чувствоваться уже на втором-третьем выступлении. В программе гастролей было также концертное исполнение оперы Бетховена «Фиделио». Мы все надеялись немного «отдохнуть» на этом спектакле, так как дирижировал им немецкий молодой дирижёр Кристоф Перик. Напрасны были наши надежды! Левайн пришёл на спектакль, занял наиболее выгодную позицию для обозрения всего происходящего и, естественно, его присутствие сразу изменило все наши планы, да и настроение самого дирижёра. Теперь уже казалось, что Левайн сам занял место рядом с Периком и… мы стали играть так, как всегда играли с ним самим! Спектакль имел огромный успех, певцы, хор и оркестр проявили максимум своего энтузиазма и мастерства для самого изысканного и яркого исполнения бессмертного произведения Бетховена. Так что приход на спектакль Левайна совершенно изменил характер всего исполнения оперы и, пожалуй, что не приди он в тот вечер, то и Кристоф Перик чувствовал бы себя по-другому – не знаю хуже или лучше, но точно знаю, что в художественном отношении это сыграло самую положительную роль.
* * *
Уже на следующий год – летом 1993 года Метрополитен-опера предприняла второй тур в Японию. На этот раз я поехал с оркестром и надо сказать, что с большим волнением ожидал встречи с Токио, где не был 20 лет! Полёт в Токио не прост – это иногда все 14 часов – в зависимости от погоды. Пролетая днём Аляску, мы видели величественный Пик – гору Мак-Кинли высотой свыше шести километров. Прилетаешь в Токио из Нью-Йорка уже в следующий календарный день к вечеру. Поначалу мы приехали в Иокогаму, где начинали свои гастроли. Теперь это был большой современный город. От старых фанерных поселений не осталось следа. Наша гостиница напоминала гигантский парус корабля. Прямо у самой воды был причал для местных небольших катеров-трамваев, которые за 8 долларов за 10–15 минут привозили нас в театр. На автобусе это занимало около получаса, да и прокатиться днём по Токийскому заливу было очень приятно!
На первой репетиции «Любовного напитка» Доницетти в финале 1-го Акта Паваротти вместо итальянских слов спел японское слово «Аригато» – что означает «спасибо». Это было забавно, хорошо укладывалось в текст и страшно нравилось публике. Играли мы, конечно, и симфонический концерт.