.
Мама Андриетта в Стокгольме испытала все муки ада, пока не узнала, что Альфред жив и не пострадал. Опасная деятельность сына держала ее в постоянной тревоге. После каждого очередного взрыва она благодарила Господа за то, что «и на этот раз мальчик остался в живых»>4.
Между тем деятельность компании в Америке продолжала доставлять Альфреду все новые заботы. Ни компания на восточном побережье, ни компания на западном пока не вышли на серьезные объемы продаж, зато теперь оба предприятия втянулись в затяжную перепалку по поводу того, кто из них имеет права на патент. Полковник Шаффнер снова перестроился, но был так же далек от правды, как и раньше. Теперь Шаффнер пытался доказать, что динамит изобрел он сам – и задолго до Альфреда Нобеля. Письмом он известил конкурента, что Альфреду грозит новое дело о краже патента>5.
Альфреду Нобелю исполнилось 36 лет. С того момента, как он запатентовал динамит, прошло уже несколько лет, однако пока мало что предвещало удачу. В Европе одна страна за другой вводили запреты на перевозку нитроглицерина. Мало кто воспринял информацию о том, что его новый продукт гораздо надежнее как при использовании, так и при транспортировке. Горняки же видели другие причины для сомнений. Альфред знал об их недовольстве тем, что его новый динамит гораздо слабее, и это всего лишь разбавленный нитроглицерин>6. Весной 1869 года денег у него по-прежнему не водилось. «Мне бесконечно больно сознавать, что я ничем не могу помочь старикам», – сетовал он в письме Роберту в начале марта>7.
Темная полоса в жизни семейства Нобель оказалась совсем черной – вскоре жизнь брата Людвига была разрушена семейной трагедией. В мае 1869-го его жена Мина родила дочь, но заболела родильной горячкой. Менее чем две недели спустя и девочка, и любимая жена Людвига умерли. Мине было всего 37. «Воспоминание о безутешном супруге, о детях, окруживших гроб матери, никогда не изгнать из памяти», – писала в письме Роберту петербургская учительница>8. Людвиг был вне себя от горя. К тому же он тревожился за будущее. После внезапной смерти Мины он остался один с тремя детьми – 10-летним Эмануэлем, 7-летним Карлом и 3-летней Анной. Как он со всем этим справится? Да и как воспитывать детей?
В этой ситуации его мысли обратились к детству. Бывали времена, когда им с братьями жилось очень трудно. В школу они ходили недолго, у всех троих имелись пробелы в образовании. Но лучше ли вышло бы, если бы им выпало беззаботно плыть по жизни, полноценно отучиться в школе и университете? По мнению Людвига, нет. «Несовершенство нашего воспитания имело те плюсы, что не убило в нас ни любознательности, ни умения рассуждать», – философствовал он в письме Роберту. «Что касается меня самого, я считаю, что те скромные моральные и интеллектуальные ценности, которыми мне довелось обладать, это результат тех невзгод и страданий, в которых я с самой ранней юности наблюдал нашу любимую матушку, а потом испытал и на собственной шкуре, – продолжал Людвиг. – Как применить такое на собственных детях?»