Альфред выразился предельно ясно: больше никаких сделок на основе устных договоренностей. Все должно быть записано черным по белому. «Слово весит много и больше, чем закон, между тем все мы смертны, а в таких серьезных вопросах нельзя полагаться на то, что тоньше паутины»>6.
Эмануэль снова попытался уговорить дядюшку. Он заверял, что акции Альфреда потребуется заморозить только на осень.
«В том же самом мне клялись, когда я перевел компании 1,6 млн рублей, кажется в 1882 году, и которых я до сих пор не получил обратно», – ответил Альфред. Он заявил племяннику, что единственной причиной его нескольких контактов с нефтяной компанией было желание спасти ее от краха, «заклеить пластырем самые кровоточащие раны и заштопать самые ужасные дыры». Он это предприятие не «создавал, у штурвала не стоял и на мель не сажал». И пусть простит его Эмануэль, но инвестиции в предприятие в Баку для Альфреда – чистейшей воды лотерея.
В оба конца летели письма и телеграммы. Стороны обменивались жесткими словами и упреками, но все закончилось, как обычно. В конце концов Альфред согласился. Он готов заложить свои акции, если только они будут возвращены ему до нового года. «Ты снимаешь с моих плеч огромную гору», – с облегчением написал ему Эмануэль>7.
Вскоре юноша вполне освоился со своей новой ролью. На собрании акционеров компании летом 1888 года Эмануэль продвинул решение учредить научную премию в память об отце. «Премию Людвига Нобеля» предполагалось вручать за лучшее исследование или изобретение в российской нефтяной отрасли или металлообработке раз в пять лет в день смерти отца. Прошло еще несколько лет, прежде чем эта первая Нобелевская премия стала реальностью, но инициатива вызвала уважение и большой интерес.
Осенью того же года Александр III и его супруга Мария Федоровна нанесли визит Товариществу нефтяного производства братьев Нобель в Баку. Их принимал Эмануэль. Имперское великолепие распространилось на него лично и на компанию в целом. Эмануэль пообещал императору принять российское гражданство, а царь в ответ наградил 29-летнего юношу его первой медалью>8.
* * *
Начался подъем международной деловой активности, который приумножил состояние Альфреда Нобеля. В последующие два года оно выросло с 20 до 30 млн франков, это означает, что он стал миллиардером (в пересчете на кроны по нынешним меркам)>9. Но еще гораздо раньше и в Швеции, и во Франции о нем пошла слава как о человеке безгранично богатом и к тому же щедром. В его дом на авеню Малакофф пачками приходили письма с просьбой о помощи, и ему становилось все труднее самому разбираться с этими просьбами. Он говорил, что если сложить все запрашиваемые суммы, то они сильно превзойдут все его активы. К тому же большинство денег было вложено в предприятия, поэтому, как бы ему того ни хотелось, он просто не мог сказать всем «да». Одновременно он понимал, как воспринимаются его отказы, и знал, что обиженные просители называют его холодным и жадным. Он, человек, любивший радовать других подарками, воспринимал это особенно болезненно