В результате академия пока сказала «нет» и положение оставалось таким же шатким, как и прежде>19.
* * *
Эмануэль Нобель, глава русской ветви, решительно отмежевался от действий шведских родственников. Он по-прежнему придерживался своей позиции, однако теперь на его плечи легла новая тяжесть. Шведско-норвежский консул в Санкт-Петербурге начал волноваться по поводу замечаний, которые получит из Стокгольма, если не предпримет меры в отношении той части состояния Альфреда Нобеля, которая находилась в России. Над негласной договоренностью Эмануэля и Рагнара об ответственной продаже акций нефтяной компании нависла угроза.
Рагнар Сульман решил отправиться в Россию, чтобы продолжить дискуссию на месте. В поездку в качестве переводчика и помощника он пригласил одного из бывших служащих нефтяной компании. Прибыв на пристань, они столкнулись с Яльмаром Нобелем и графом Риддерстольпе, которых служащий уведомил об отъезде.
Как позднее Рагнар Сульман написал в своих воспоминаниях, Яльмар Нобель заявил: «Ты едешь в Петербург, я поеду с тобой».
Во время путешествия на корабле царила напряженная атмосфера. По прибытии в российскую столицу легче не стало. Рагнар знал, что отношения между Яльмаром и Эмануэлем напряженные, и смерть Альфреда только усугубила дело. Взаимное недоверие раскаляло атмосферу, и Яльмар Нобель настоял, что будет присутствовать на всех переговорах между Эмануэлем и Рагнаром в течение всего времени пребывания в Петербурге. Им удалось разрешить формальности относительно описания имущества в России, однако дискуссию из-за наследства пришлось отложить>20.
Инвентаризация имущества в Сан-Ремо закончилась. На тридцати четырех страницах было описано и точно оценено практически все: от раскрашенных страусиных яиц в китайской гостиной до настольных игр в комнате в башне>21. Рагнар Сульман снова перебрался домой и оборудовал офис управления имуществом покойного на первом этаже усадьбы в Бьёркборне. Его очень волновало тупиковое положение, сложившееся вокруг завещания. Мало того, что Академия наук ставила палки в колеса. Как и ожидалось, родственники обжаловали компетентность окружного суда в Карлскуге. Он понимал: они намерены довести свои попытки объявить завещание недействительным до последней инстанции. Поэтому в начале июля 1897 года Сульман и Лильеквист пригласили нескольких иностранных юристов и консультантов на совещание в отеле «Рюдберг» в Стокгольме. Некоторые из них высказались в пользу того, что лучшее решение – достичь быстрого компромисса с родственниками. Эту проблему необходимо разрешить как можно скорее.