Рагнар Сульман начал осторожно зондировать почву, но наткнулся на каменную стену. Предложение, полученное от представителя родственников, было однозначным: душеприказчики должны согласиться на признание завещания недействительным с тем, чтобы родственники получили все. В ответ шведская часть родни обязуется выделить значительную часть наследства на финансирование Нобелевских премий. Когда Рагнар решил обсудить вопрос с Людвигом Нобелем, то узнал, что родня как минимум намерена оставить себе «семейные бумаги»: все динамитные акции, нефтяные акции, Бофорс и дом в Париже. Это соответствовало примерно трети состояния Альфреда Нобеля. «Исключено», – ответил возмущенный Рагнар Сульман, и тем самым его дружба с Людвигом расстроилась окончательно>22.
Тем временем тучи начали сгущаться и во Франции. Начался французский судебный процесс. На самом деле вопрос о завещании затрагивался в деле лишь косвенно, однако глубоко по сути. Французский трест Société Centrale de Dynamite потребовал отчислений за патенты, которые, по утверждению компании, были выплачены Альфреду Нобелю по ошибке. Заявители утверждали, что патент принадлежит компании.
Сульман и Лильеквист решили прибегнуть к способу действий семейства Нобель и поставили под сомнение компетентность французского суда в рассмотрении дела. Душеприказчики пояснили, что Альфред Нобель проживал в Швеции. Теперь пришло сообщение, что в первой инстанции они проиграли. Дом в Париже решил дело. Решение пришлось обжаловать, чтобы избежать рассмотрения дела во французском суде. Французский адвокат Сульмана и Лильеквиста сумел отвести угрозу французского процесса необычайно ярким выступлением. Впоследствии Сульман со смущением читал, как адвокат превратил виллу на авеню Малакофф в обычную ночлежку, а из Бофорса сделал шведский «замок» с огромными угодьями. Адвокат употребил все свое красноречие на описание «величественного экипажа» Нобеля и конюшни «с русскими рысаками». По его собственным словам, именно лошади заставили суд изменить свое мнение>23.
В Швеции же дело запуталось еще больше. По иронии судьбы однажды в начале июля прекрасные русские рысаки понесли повозку на холмистой дороге, ведущей от станции Бофорс, и «величественный» экипаж перевернулся. Выпавший из него Рагнар Сульман повредил спину и сломал два ребра. Оправившись от шока, Яльмар Нобель вызвался купить непокорных лошадей, поскольку «успел привязаться к ним». Купил он и знаменитый экипаж Нобеля на резиновых колесах.
Постепенно вложения Альфреда Нобеля рассеивались по ветру. Многочисленные проекты, за которые он болел душой, теперь ждала новая судьба. Летом компаньон Стрельнерт со своим искусственным шелком привлек к себе большое внимание на Стокгольмской выставке, в то время как братья Юнгстрём вскоре узнали, что их фирму по производству велосипедов ждет банкротство, и душеприказчики ничего не могут с этим поделать.