Потом небольшую ранку на голове немного печёт.
— Надо подуть! — подсказывает малышка, надувая щёки. — Вот так!
— Правильно, Кэнди… — смеётся Лиам.
Его пальцы ложатся на плечи. Моё тело выпускает непроизвольную дрожь.
Предвкушение.
Все волоски на теле приподнимаются в ожидании чего-то невероятного.
И когда Лиам осторожно дует на ранку, я готова упасть в обморок.
Ноги становятся ватными. Я перестаю управлять своим телом. Оно реагирует на этого зрелого мужчину, как металлоискатель на ценный клад.
— Спасибо, — едва могу поблагодарить незнакомца за заботу и внимание.
В этот момент раздаётся телефонный звонок.
— Мама, это Сью! — первой подаёт голос Кэнди, начиная прыгать вокруг меня. — Сью! Сью! Сью!
— Это наша няня. Она приходит сидеть с Кэнди, потому что я работаю. На дому, но всё равно работаю… — сбивчиво объясняю Лиаму, хотя ничего не должна ему объяснять.
Лиам согласно кивает. Я встречаю Сью — это пожилая женщина, ей за пятьдесят. Она не только следит за Кэнди, но и помогает мне по хозяйству за отдельную плату.
— Сегодня как обычно? — спрашивает Сью, обнимая Кэнди.
— Возможно, я немного задержусь.
Сью переводит понимающий взгляд с меня на Лиама и обратно.
— Сью, ты сделала неверные выводы! — шепчу я. — Мне нужно съездить на почту и отправить заказы…
— Конечно. Я присмотрю за Кэнди, — обещает Сью, делая хитрый-хитрый вид.
— Если тебе нужно в город, могу подбросить. Насколько я понял, ты не водишь автомобиль, — предлагает Лиам.
Я обычно езжу на такси, но сейчас внезапно киваю.
Мне нужно побыть с ним наедине.
Зачем? Не понимаю…
Это просто необходимость. Что-то толкает меня к нему.
14. Беатрис
Лиам терпеливо дожидается, пока я соберусь. Надеваю просторное платье, нежно-бежевого цвета. Оно прекрасно контрастирует с моей смуглой кожей и тёмными волосами.
Из-за того, что я смуглая, меня называют мулаткой. Наверное, кровь отца сыграла свою роль. Не знаю… Мама работала горничной и умудрилась завести интрижку с хозяином дома, который был мулатом.
Как только жена хозяина узнала о потайном романе, сразу же уволила мою маму, заплатив ей хорошенько. И по словам, тётушки, приструнила своего мужа-альфонса. Когда мама обратилась в клинику, было уже поздно делать аборт, сроки не позволяли.
Она ходила очень тяжело, у неё были проблемы с сердцем. Она умерла при родах, меня воспитывала её родная сестра.
Имени настоящего отца мне никто не собирался сообщать, но я догадывалась, кто он. Обращаться к нему было бы самой неудачной затеей, так что я этого никогда не делала.
Отцу не нужна была внебрачная дочь, но его кровь всё же есть во мне. Поэтому из отражения на меня смотрит высокая, длинноногая девушка с очень смуглой кожей и глазами чайного цвета.