– А дети? – выкрикнул он в трубку. – Дети у них есть?
На том конце провода повисла томительная пауза, которая сказала Всеволоду обо всем.
– Послушайте, какое вам дело? – ворчливо ответил бывший тесть.
– Я отец Ники, – безнадежно выдохнул Всеволод, уже понимая, что его дочери в этом искаженном мире нет.
– Поздравляю, – сухо ответил Борисыч и бросил трубку.
Говорить им было не о чем…
Всеволод вернул телефон на базу и, покачиваясь, вышел из кухни. За один день он потерял все – дом, работу, жену, дочь. Пусть он не разговаривал с Никой уже пять лет, но одна мысль о том, что она есть, его девочка, его плоть и кровь, грела сердце. Какой же он был дурак, что отдалился от нее! Из-за собственной глупости вычеркнул из своей жизни и вот теперь может потерять навсегда…
Его повело в коридоре, и он прислонился к стене, чтобы не упасть. А ведь он сам ничем не лучше бывшего тестя – тот был против выбора своей дочери, и точно так же поступил Всеволод с Никой. Как когда-то Борисыч не дал ему шанса, так и сам Всеволод не захотел наладить отношения с неугодным зятем. Только для Лизиного отца Всеволод был недостаточно умен и образован, а для него самого муж Ники оказался недостаточно успешен и богат. Но разве это имеет значение, когда двое любят друг друга? Только сейчас Серебров понял, как заблуждался все это время. Если бы только вернуть прежнюю жизнь, Всеволод бы помчался к дочери вымаливать прощения, наплевав на гордость и разногласия. Он был уверен – Ника его простит…
Он не знал, как долго простоял в темном коридоре, коря себя, когда дверь ванной распахнулась, выпуская раскрасневшихся от пара Алю и Любочку. Чужая жизнь, чужая жена, чужая дочь… Ника была похожа на него, а Любочка вся пошла в мать. Те же наивные голубые глаза, круглые щеки и нос, пока еще по-детски курносый, но со временем грозящий дорасти до ужасающих размеров. Никогда Всеволод не сможет полюбить чужого ребенка так, как любил Нику… Он попытался вспомнить Нику в возрасте Любочки и понял, что не помнит лицо собственной дочери. Детские годы Ники совпали с началом работы его банка, Серебров пропадал на работе до позднего вечера, а когда приходил домой, девочка уже спала. Он не видел ее неделями. Что ж он за отец такой?
– Сева, ты в ванную? Мы уже закончили. – Аля посторонилась, пропуская его.
Любочка унеслась в комнату, а Аля внезапно прижалась к нему на пороге ванной и чмокнула в щеку.
– Ты чего? – напрягся он.
– Ничего. Уже мужа поцеловать нельзя? – Аля обиженно взглянула на него и отступила.
Всеволод забежал внутрь и с облегчением закрыл замок. Ему надо было хоть ненадолго прийти в себя.