Я приехала в полдень, и мы впятером уселись обсуждать последние профессиональные сплетни, подкрепляясь кофе с бутербродами. Я взглянула на часы и деликатно намекнула, что, может быть, стоит начать просмотр видеозаписей. Фрэн, помощница председателя, вытерла стол и разложила на нем массу разноцветных папок, поместив на каждую фотографию лектора.
Шарлотта начала с левой крайней папки. Она взяла фотографию и сразу же отправила ее в мусорную корзину: “Нет, только не этот!” Приговор был окончательным: Фрэн быстро подскочила, схватила папку и видеокассету и выбросила в ту же корзину.
Затем Шарлотта взяла папку второго кандидата. Его незамедлительно постигла та же участь: “Нет, этот не пойдет”. Я была поражена. Она перетасовала все двадцать пять фотографий, словно колоду карт, потратив на каждого кандидата не более двух секунд. Большая часть фотографий отправилась в мусорную корзину, и лишь несколько удостоились приговора: “Давайте посмотрим кассеты”. Что касается рекламных материалов, то она даже ни разу не достала их из папок.
Из двадцати пяти человек Шарлотта оставила семерых, внешность которых ей понравились. Она попросила Фрэн поставить первую видеозапись. На экране появилась женщина-оратор. Прослушав две-три первые фразы ее выступления, Шарлотта отрицательно покачала головой. Остальные согласно закивали: “Стоп! В корзину!”
К следующему оратору группа отнеслась чуть более благосклонно. Его запись смотрели целых двадцать пять секунд, прежде чем Фрэн нажала кнопку “стоп”.
Я хотела предложить просматривать каждую запись немного подольше, но не успела и рта раскрыть, как уже поставили следующую запись. На сей раз это был блестящий торговый консультант и оратор, с которым я недавно познакомилась. У него такой взрывной темперамент, что слушатели от смеха просто валятся в проходы. Мне уже приходилось слышать ту сенсационную историю, которую он рассказывал в пробном ролике, и я знала: если через пятнадцать секунд он дойдет до кульминационного момента, победа за ним. Но всего через пару секунд две женщины дружно заявили: “Не вышел ростом”. Мой бедный друг Джеф был отвергнут и отправлен в корзину, даже не успев никого рассмешить.
Столь скоропалительные решения напомнили мне о давно минувших днях, когда я вместе с другими молодыми дарованиями, мечтающими о звездной карьере, стояла за кулисами театра. Наконец нас вызвали на сцену для прослушивания. Мы стояли, ослепленные ярким светом рампы, зная, что где-то там, в темной глубине зала, затаился невидимый продюсер, готовый придраться к любой мелочи и вынести приговор. Каждый из нас по очереди исполнял свой номер. Пара строк – и жирный, потный продюсер с сигарой в зубах (так мы его себе представляли) рявкал: “СЛЕДУЮЩИЙ!” Прощайте, надежды. Прощайте, мечты (до следующего прослушивания).