В ответ он смог лишь вытереть пот со лба и кивнуть. Он не мог вспомнить, как ему следует ответить. Воспоминания о Триш ускользали.
– Это было ужасно. – Нарушив неловкое молчание, она подошла ближе к нему. От нее исходило тепло, словно от свежеиспеченного хлеба. – Старина Эрл Томпсон наконец-то наткнулся на что-то стоящее, и это его убило. – Она покачала головой. Ее рыжие кудри подпрыгнули, выбрасывая в воздух пряную сладость.
Пирог? Неужели это он?
Его сердце бешено заколотилось, и кончики пальцев стало покалывать. Его тело вспомнило то, что разум уже успеть позабыть.
– Я выбросила Шумовой рекорд. – Она склонилась к нему. От ее дыхания запотела золотая звезда, приколотая к униформе на его груди. – Подумала, что будет неправильно хранить его, раз старика больше нет с нами. Возможно, это изначально было плохой идеей.
Она еще раз тряхнула головой. И вновь воздух наполнился ароматом сахара и пряностей.
Одна из ее кудряшек задела кончик его носа.
– Корица, – пробормотал он, когда в памяти всплыл один эпизод. – Ты начинаешь печь, когда расстроена.
Воспоминания Дирборна то исчезали, то возвращались, а то и вовсе покидали его разум. Но мышечная память осталась. Он помнил, как водить автомобиль, стрелять и не поворачивать слишком быстро голову влево. В прошлой жизни, задолго до Дирборна, он был выдающимся художником. Но все закончилось кровью, слезами и большим количеством ран на его бессмертной душе.
Триш прижала блокнот к груди и сделала неуверенный шаг назад.
– Фрэнк, я… – Она обмахнулась свободной рукой, отчего ее кудри взметнулись у подбородка. – Ну, я не совсем уверена, что хотела сказать. – Ее щеки запылали клубнично-розовым пламенем, и она окинула взглядом участок.
Он проследил за ее взглядом, сузив глаза и сжав кулаки, когда заметил мимолетные взгляды других сотрудников, которые быстро переключили свое внимание на компьютерные мониторы, стопки бумаг или телефонные звонки. Между шерифом Дирборном и этой женщиной Триш что-то происходило, но то был другой человек, другая жизнь. Фрэнк Дирборн так и не познал истинной любви и счастья, а также страданий, что они причиняют. Теперь он не позволит этому телу или мимолетным воспоминаниям снова предать его.
Триш протянула блокнот и постучала пальцем по списку имен и телефонным номерам, которые она записала в две колонки: «Срочно» и «После ланча».
– Знаю, тебе не хочется возиться с новой компьютерной программой, выдающей список обращений, поэтому я переписала все вручную, чтобы тебе было удобнее.
Пусть она и не могла ничего разглядеть за темными зеркальными очками, он все равно прищурил глаза и выхватил из ее рук блокнот. Он не собирался оказывать знаки внимания Триш. Что бы ни назревало у них с Дирборном, теперь все было кончено.