Максимов помолчал, затем встал и, расхаживая по комнате, произнес:
— Все, что ты говорил, Кузьмич, — золотые слова. По-видимому, были они знакомы, неплохо знакомы, и убийство, конечно, спланировано заранее, впопыхах так не подготовишь. Ты, я чувствую, больше склоняешься к мысли о том, что убийца не местный, приехал вместе с ней, знал раньше эти места и под каким-то предлогом завлек ее на берег. Хорошо, если бы оказалось так. Тогда у нас появляется возможность сузить круг поисков. Она или жена или любовница убийцы, мешает ему в чем-то. Допустим, он намерен уйти от нее, а она препятствует этому, устраивает сцены ревности. Ей могут быть известны компрометирующие мужчину сведения, и она угрожает разоблачением в случае его ухода к другой.
— Короче, ты больше склоняешься к бытовым мотивам убийства? — спросил Вальков. — Дай-то бог. Такое преступление раскрыть проще.
— Ни в коем случае. Я ни к чему не склоняюсь заранее. Но как рабочая версия это пойдет, будем проверять ее самым тщательным образом. Если действительно так, то заявление об исчезновении поступит в ближайшие дни. Кстати, надо поставить в известность все райотделы, чтобы сообщили нам немедленно. С управлениями милиции соседних областей тоже надо бы связаться. Теперь о версии Федора Андреевича. Шустов местный, ему видней, на какие «подвиги» способны его подопечные. Предположим, что женщина приезжала к кому-то из жителей села, хотя бы к этим ребятам. Видеть ее все равно кто-то должен был, ведь не невидимка же она. Значит, к Шустову будет приковано сейчас внимание этих людей. Надо, чтобы Коля Вареников прямо и недвусмысленно поведал кое-кому из односельчан, что, мол, приезжие сыщики убийство считают делом рук городских. Пусть окуневцы успокоятся да повозмущаются: ах, какие плохие эти городские! Может быть, и языки у некоторых развяжутся. Видел, допустим, кто-нибудь незнакомку в селе, сейчас он об этом не скажет, побоится, — вдруг Беда замешан, а когда слух пройдет — чужие виноваты, он и сказать может, к чему ему в таком случае трусить. Ребятишек твоих, Федор Андреевич, сейчас выпускать из виду никак нельзя. Но ты напрямик к ним лучше не иди. Спугнешь, хуже будет. Просто посмотри, куда поедут, узнай, что говорят. Есть у тебя какие соображения насчет этой группы, Александр Кузьмич? — обратился Максимов к Валькову.
— Слушай, ну зачем это нужно? — раздраженно ответил тот. — Чего ребят сюда приплетать? Типичное бытовое преступление, его и возбудить надо как бытовое. А мы расшумимся, столько людей от дела отвлечем.
— Ну вот что, — отрубил Максимов. — Ты можешь говорить как хочешь, но я настаиваю на проверке всех версий: и бытовой, и с ребятами, и со случайным попутчиком.