— Да, действительно, народ известный, — согласился Вальков. — Связями их в городе мы давно интересуемся, но все шушера попадается, хотя наверняка есть кто-то покрупней. Беда скрытен, держится под «вора в законе», подражает кому-то. Остальные его побаиваются. Впрочем, я почти уверен, что они здесь ни при чем. Не их почерк.
— Пока нам ясно, — произнес внимательно слушавший Максимов, — что женщина не местная. Будь она местной, давно бы хватились. Вот и Федор Андреевич утверждает, что никто из женщин из села не уезжал. Скорее всего, приезжая. Значит, особое внимание электричке. Надо поговорить с обходчиком, может, он заметил, кто из местных ехал электричкой, а в городе выяснить состав поездных бригад. Поспрашиваем у них. Жаль, конечно, фото ее нет, только об одежде говорить придется.
— Завтра с утра я поеду в управление, посмотрю розыскные дела на без вести пропавших, — вставил, расхаживая по комнате, Вальков. — Может, хоть ориентировочно подойдет, хотя вряд ли, времени мало прошло. Если и сообщили в милицию, ориентировки могли не подойти. Сейчас мне пока что абсолютно ясно только одно — убийца и потерпевшая знали друг друга.
— Чем подкрепишь свои слова? — спросил Максимов.
— Силой-то в электричке не повезешь. Значит, была знакома со спутником или спутниками. Удар по голове ей был нанесен в спокойной обстановке, когда она этого не ожидала. Каких-либо следов борьбы мы ведь не заметили. На теле ни царапины, кроме, по-видимому, посмертных. Платье, белье — все цело. Туфли отсутствуют — это легко объяснимо: если на берегу убили, могли взять с собой и выкинуть где-нибудь подальше или в камыши забросить.
— А не допускаешь ли ты возможности, что женщина ехала в гости к кому-нибудь из окуневских, в электричке познакомилась со случайным попутчиком, и тот убил ее с какой-то целью? Потом, дождавшись темноты, бросил в озеро. Аналогичное преступление я расследовал два года назад. Помнишь?
— Помню. Дело Карцева. Но оно несколько другого плана. Здесь это маловероятно и, думаю, практически невозможно, — решительно возразил Вальков. — Ты, наверно, забыл про веревку и мешок. Как божий день ясно — преступление подготовлено заранее. Твой так называемый случайный попутчик бежал бы сразу без оглядки, а не тащил ее неизвестно куда. Ведь они незнакомы. Убил человек, которому не просто нужно было ее убрать, а вообще спрятать, стереть с лица земли. Надо сказать, что это только случайно ему не удалось. Отсюда вывод один — любой ценой установить ее имя.
— Имя-то ее нам известно — Лида, — вставил Шустов, но тут же усомнился: — Да и Лида ли она? Носовой платок пока только весьма относительное доказательство этого.