Примерно так же вспоминали в годы военного коммунизма царское время. Писатель Куприн заходил в издательство «Всемирная литература» с узелком, доставал оттуда сухари и грыз их, макая в воду.
«Было когда-то удивительное время, – говорил он. – Заходил в булочную нищий, крестился на образа и спрашивал:
– Ситный есть?
– Есть.
– Теплый?
– Как же.
– Ну тогда подайте милостыню, Христа ради».
Нарком иностранных дел Максим Литвинов в январе 1933 года докладывал Сталину о положении дел с иностранным туризмом. «Жалуются не только лица, враждебно к нам настроенные… – писал он, – но и люди, которые считаются нашими друзьями… Один из популярнейших театральных деятелей, ездивший в прошлом году в СССР, заявил, например: “За миллион я не упустил бы случая поехать в СССР, но дайте мне миллион, чтобы я поехал еще раз, – я этого не сделаю”». Отмечал он и большое число статей в иностранной печати, где «в весьма мрачных красках описывается положение туристов в СССР», по прочтении которых «вряд ли у кого-либо из этих читателей явится или останется желание поехать в СССР».
Не устраивало их многое – размещение в номере с чужими людьми (номер на двоих), постоянное ожидание – питания в ресторанах, автобусов, запланированных экскурсий, нечеткость в работе аппарата «Интуриста». Они испытывали раздражение от навязчивости гидов, и, наконец, главным объектом жалоб были повсеместная антисанитария, отсутствие белья в поездах, обыкновенная грязь, с которой они сталкивались повсеместно.
«Россия навсегда обезображена для меня холодом и грязью, – записал в своем дневнике Теодор Драйзер. – …Странно, что после одиннадцати лет полной свободы пролетарская ванная комната, в которой я находился, была бесконечно грязнее любой клетки в зоопарке. …Пока же их гостиницы, поезда, железнодорожные вокзалы и рестораны сверх всякой меры грязны и очень плохо оборудованы. Они недостаточно часто моют окна. Они недостаточно хорошо проветривают помещения». Драйзер испытывал «ощущение чего-то такого, что нельзя назвать ни похвальным, ни полезным для здоровья. И это нельзя оправдать бедностью. В Голландии, Германии, Франции и Англии почти столько же бедных людей, сколько в России…»
«С неподдельным американским ужасом и изумлением» Драйзер взирал на общественные туалеты, и в этом он был не одинок. Как вспоминает Тамара Солоневич, на встрече американской делегации с Генеральным секретарем Профинтерна товарищем Лозовским (1932) один из американцев решился задать вопрос: – Почему во Дворце Труда так антигигиенично устроены уборные, что за сто шагов уже знаешь, где они находятся?