У самого Лайонса была четырехкомнатная квартира в центре, где воображение его гостей поражала действующая ванна. У него был личный шофер, между прочим, дедушка писателя Дениса Драгунского. Жизнь богатого барина вел и Уолтер Дюранти (1884–1957) – британский журналист, работавший в Москве в те же годы, что и Лайонс, и тоже бравший интервью у Сталина.
Откуда у простых журналистов брались средства на шикарную жизнь, я узнал из книги Малкольма Маггериджа «Хроники загубленного времени», написанной в период его пребывания в Москве в качестве корреспондента Manchester Guardian. «Мы все меняли валюту на черном рынке, что по советскому законодательству считалось преступлением, – писал он. – Официальный курс обмена был смехотворным, черный же рынок, где в мое время за один фунт давали двести рублей, позволял жить припеваючи».
Дюранти не всегда был апологетом советской власти. В октябре 1925 года Политбюро постановило выслать его из пределов СССР «за злостную клевету на деятелей Соввласти». Однако через два дня решение было отменено, можно только гадать почему. С этого момента он стал настолько лоялен, что пять лет спустя ему даже было дозволено взять интервью у Сталина. Есть различные объяснения его поведения – от обыкновенной продажности до страха перед шантажом, грозившим разоблачить его подсудные гомосексуальные связи. Сталин высоко ценил его работу, заявив, что Дюранти пытался «говорить правду» о Советском Союзе.
Эту «правду» он нес и за пределы СССР. После одного из его приездов в США сталинский эмиссар в этой стране, советник полпредства Константин Уманский (1936) сообщал в Кремль, что тот «в этот приезд сюда вел себя особенно дружественно. На одном из завтраков с банкирами в Нью-Йорке выступил с речью, в которой (кстати говоря, будучи в не совсем трезвом виде, что с ним случается все чаще) без стеснения ругал американцев за провинциализм, за увлечение внутренним политиканством накануне неизбежных военных потрясений, за недооценку успехов СССР и значения торговли с ним…» Далее Уманский предлагает предоставить Дюранти «приличную квартиру, что… несомненно приковало бы его в большей степени к Москве».
Он вырос в обедневшей ливерпульской семье, а в советской Москве жил в огромной квартире в самом центре и ездил на автомобиле с личным шофером. У Дюранти, помимо водителя, были еще секретарша, помощник, повар, горничная.
Публикации Дюранти оказывали реальное влияние на политику западных стран. С ним консультировался сам Рузвельт накануне возобновления дипотношений с Россией. Дюранти объяснял ему, что в силу чуждости русским индивидуализма и частной инициативы ленинский нэп провалился, а Сталин, «подлинно русский вождь», выбрал для страны правильный путь – пятилетний план.