— Поступай как знаешь, но это верняк, — сказал я.
Подавшись вперед, Дина пристально посмотрела мне в глаза, щелкнула зубами, взяла сумочку и достала оттуда пачку банкнот толщиной в кофейную банку. Часть денег она сунула Дэну:
— Пойди поставь на Буша. Впереди еще целый час, посмотришь, как его играют.
Рольф взял деньги и ушел, а я сел на его место. Она коснулась пальцами моей руки и сказала:
— Если он проиграет, я тебе не завидую.
Всем своим видом я дал ей понять, что о проигрыше не может быть и речи.
Начались предварительные четырехраундовые поединки между любителями. Все это время я искал глазами Тейлера, но безуспешно. Дине не сиделось, на ринг она почти не смотрела и занималась тем, что либо спрашивала, от кого я узнал про Буша, либо угрожала мне адским пламенем и вечными муками, если мой прогноз не сбудется.
Когда начались полуфинальные бои, вернулся с тотализаторными билетами Рольф. Дина вцепилась в билеты, а я пошел на свое место. Не подымая головы она бросила мне вслед:
— Когда кончится, подожди нас у входа.
Пока я пересаживался, на ринг поднялся Крошка Купер. Это был краснощекий, светловолосый крепыш в лиловых трусах, зубастый и не в меру упитанный. В противоположном углу, нырнув под канаты, появился Айк Буш, он же — Эл Кеннеди. Айк смотрелся лучше своего соперника: стройный, подтянутый, проворный, вот только лицо бледное, встревоженное.
Они сошлись в центре, обменялись, как полагается, приветствиями, опять разошлись по углам, скинули халаты, грянул гонг — и бой начался.
Купер двигался тяжело и, хотя владел мощным ударом снизу, попадал редко. В Буше же сразу чувствовался класс: прыгучий, отменная реакция, отлично работает правой. Если бы проворный Буш хоть немного постарался, Купера бы унесли с ринга прямо на кладбище. Но в том-то и беда, что Буш не старался, он совершенно не стремился к победе, — наоборот, делал все возможное, чтобы проиграть.
Купер неуклюже расхаживал по рингу и со страшной силой лупил по всему, что попадалось под руку, — от свисавших с потолка ламп до боковых стоек. Его тактика была предельно проста: не щадить никого и ничего. Буш плясал вокруг него, то приближаясь, то отскакивая; все его удары приходились в цель, вот только настоящих ударов не было.
Еще не кончился первый раунд, а зал недовольно загудел. Второй раунд оказался ничем не лучше. Мне стало не по себе.
Похоже, Буш не сделал выводов из нашей короткой беседы. Краем глаза я следил за Диной Брэнд: она была в исступлении и, как могла, пыталась привлечь к себе мое внимание, но я сделал вид, что ничего не вижу и не слышу.